Няня для подрастающей ведьмы

— Прости, я так устал. — Он с легким стуком поставил стакан на черный зеркальный столик. — На работе куча проблем, Клара разболелась, этот неудачный ужин с тобой. Мне… мне стыдно, что я перебрал и все испортил.

Он недовольно раздул ноздри идеального носа и слегка погладил плечо Есении. Это прикосновение обожгло Есю так, будто язык пламени коснулся высохшего поля, по коже тут же расползлись огненные стрелы, кровь забурлила, заставляя сердце пуститься вскачь.

— Я… я все понимаю. — Она неожиданно охрипла, голос отказывался повиноваться. Она выпрямила спину по струнке и, чуть повернув голову, с опаской заглянула в голубые глаза. Это то, что она думает, или пьяное воображение?

— Я знал, что ты поймешь. — Он нагнулся и мягко коснулся приоткрытых губ.

Еся со стоном выдохнула и ответила на поцелуй. Руки сами потянулись к его рубашке, несуразно расстегивая скользкие пуговицы. Несколько нервных движений, и не отрываясь от мужских губ, она стянула с него сорочку, резко отбросив в сторону, ладони заскользили по мощному ухоженному торсу, чувствуя бугорки напрягшихся мышц.

Стас, не мешая Есе, наслаждаться его идеальным телом, неторопливо расстегнул шелковую блузку, аккуратно погладил ладонью от подбородка до ложбинки между грудей и обратно. Он почувствовал хаотичное биение ее сердца и на несколько секунд задержал руку на объемной груди, спрятанной в белое кружево.

Значит, это она для Ярослава нарядилась в такое изысканное белье? Судя по мягкости ткани, далеко не дешевое. Хм… «Нет, братик, хоть родители и учили меня всегда уступать тебе, но не в этот раз. Ох, не в этот…»

Стас слегка толкнул Есению, и она опустилась спиной на диван, но не почувствовала холода зеленой кожи, хоть блузка и была довольно тонкой. Тело горело от прикосновений Стаса и от сумасшедшего желания, затмившего все остальные мысли. Он приспустил блузку до локтей, так что руки оказались скованы в движении, и одним отработанным щелчком расстегнул бюстгальтер, стянув его настолько, насколько позволяла блузка.

Еся охнула и выгнулась навстречу теплым губам, тут же припавшим к освободившейся груди. Не снятые до конца вещи сковывали движения, не давая возможности полноценно обнять Стаса, но он не торопился избавляться от них. Его руки уже требовательно задирали длинную юбку и искали последний заветный кусочек ткани. Нащупав кружево, Стас провел рукой поверх него и, найдя ложбинку, вдавил указательный палец насколько это позволила ткань. Ощутив влагу, довольно ухмыльнулся.

Еся безвольно дернулась, пытаясь ухватиться полусвязаными руками за Стаса, но он моментально отстранился и, сделав шаг назад, демонстративно медленно расстегнул ремень, с удовольствием рассматривая застывшую в ожидании Есению. Она не стремилась изменить позу, а замерла так, как он ее оставил: с задранной юбкой, наполовину спущенной на спине блузкой и обнаженной грудью, всем видом показывая, что полностью подчинилась и ждет его.

Скучно.

***

Оксанка знает, что он любит: когда пьяный — полное подчинение, когда трезвый — игру в наказание или сопротивление. Ну да ладно, к жене он сходит чуть попозже, а сейчас просто возьмет, что дают, и выиграет спор. Еще одна покорившаяся цель. Слишком легко и даже не интересно. Шлюшки из кабаков, порой и то дольше ломаются.

Облизав пересохшие губы, Стас подошел к лицу Есении и перед самыми ее глазами расстегнул ширинку. Брюки тут же упали на пол, и Еся увидела набухшее естество пытающееся вырваться из сдерживающей черной ткани плавок. Она не была готова к такому продолжению и всегда считала это чем-то унизительным, хотя знала, что многие мужчины так любят. Но ни один не позволял себе предложить что-то подобное ей, а точнее, если пытался, то тут же отправлялся за дверь. Не то чтобы она не считалась с мужскими желаниями, просто знала, что и так дает довольно много. Ее время и внимание вообще дорого стоят.

— Ну! — Стас нетерпеливо дернул бедрами, подаваясь вперед и почти касаясь Есиных губ черным хлопком. — Не стесняйся, можешь мне рассказать о своих желаниях.

Он протянул руку и помог Есении сесть. Она, как заколдованная, смотрела на выпирающую часть, требовавшую ее ласк, и никак не могла решиться. Если бы это был любой другой мужчина, она точно уже послала бы его куда подальше, но со Стасом все было не как с другими.

— Ну же, — прошептал он, проводя теплой ладонью по обнаженной груди и мягко располагая руку на русом затылке.

Пока Есения раздумывала, ощущая легкое давление на голове, он указательным пальцем настойчиво провел по чуть приоткрытым губам, коснулся глубокой ложбинки и проник в рот, повелительно раздвигая зубы и пробираясь шершавой подушечкой к языку. От этих манипуляций Есению пробрала мелкая дрожь, закручивавшаяся узлом в самом потаенном месте.

Это был первый мужчина в ее жизни, которому она вроде бы и хотела отказать, но не могла. Слишком сильна его энергия, заставлявшая повиноваться даже вопреки своим желаниям.