Няня для принцессы

– Я раздавлен этой историей, – сказал муж Нинель, закрывая рукой широкое лицо, – я просто убит! Морально! Нинель всегда казалась такой здравомыслящей, такой уверенной в себе женщиной, а интрижки… интрижки бывают у каждого мужа, даже самого примерного.

Он сокрушенно покачал головой. Федя сидел в кухне, Елена Варфоломеевна расположилась напротив, следователь стоял, рассматривая детали обстановки. Все вокруг было сделано в антикварном стиле, тяжелая темная деревянная мебель, картина на стене, лепнина, канделябры.

– У нее были проблемы с бывшими мужьями, они не были ей верны… впрочем, вы меня поймите! Нинель стремится все контролировать, где был, кому звонил, с кем разговаривал. Очень быстро подобная подозрительность приводит к желанию действительно завести роман на стороне, чтобы подозрения не были голословными. – Он снова сжал руками голову.

– А Маша. – Муж Нинель закурил, пальцы его дрожали. – Маша просто подвернулась под руку. Она так хочет любви, розовенькой такой, романтичной, как поросенок, она оторвана от реальности, как в театре живет. Ну, в общем, я не удержался и подыграл. И вот такой финал!

Он закурил вторую сигарету.

– Ваша супруга пыталась покончить с собой неоднократно. С крыши бросалась, к ней как-то ночью «Скорая» приезжала, – подсказала Елена Варфоломеевна. – Если вы видели, к чему идет дело, почему не остановились?

– Ну что вы, – замахал руками несчастный муж, – с крыши Нинель прыгала после дня рождения, напившись, это не из-за измены! А «Скорая» приезжала не к нам, а к кому-то выше, у нас тут полдома пенсионерок, они часто хворают.

Федя выглядел бледным и потерянным.

– Где ваша супруга могла достать цианистый калий? – спросил следователь.

– Не знаю! Даже не представляю! Клянусь! – воскликнул муж. – И я на свадьбе-то не был той! Если вы меня подозреваете.

– Ваша супруга принимала антидепрессанты, – сказала няня.

– Какие-то таблетки пила, да, – кивнул муж, – можете в аптечке посмотреть, я названий не знаю. По-моему, от желудка были таблетки.

– Изымем, – кивнул следователь. – Наши специалисты разберутся.

– Это официальный допрос? – всполошился муж. – Я не виноват!

– Нет, пока просто беседа, – сказал следователь. – Показывайте вашу аптечку.

Муж повел их в ванную.

Елена Варфоломеевна пристегнулась ремнем безопасности, следователь уверенно плюхнулся в водительское кресло.

– Самоубийство, – сказал следователь, – тут все ясно. Вы рады, Елена Варфоломеевна?

– Вам и раньше все было ясно, – усмехнулась няня, включая печку и протягивая руки к струе теплого воздуха, – вы полагали, что виноват Миша, потом, что Катя.

Следователь наклонился и шумно задышал Елене Варфоломеевне в декольте.

– Я не виноват, что вы мешаете мне думать, – прошептал он. – Я как посмотрю на вашу грудь, так мысли все отшибает. Вот если бы вы ответили мне взаимностью…

– Я верна памяти покойного мужа, – сказала няня.

– Понятно, – кивнул следователь, – ну ломайтесь дальше, престарелая наша красавица.

Елена Варфоломеевна задохнулась от возмущения.

– Мне тридцать семь, – произнесла она и отвернулась.

– И вы думаете, что в таком возрасте еще найдете себе принца? – спросил следователь. – Красивого умного олигарха?

– Да я не хочу никакой личной жизни! – взорвалась Елена Варфоломеевна. – Я… мне…

– Может, куда-нибудь вместе слетаем? – перебил следователь.

– Я бы на вашем месте подумала, почему погибла Нинель Петровна.

– Ну как же! Самоубийство! Тщательно спланированное. Уйти в разгар праздника, назло мужу-гуляке, назло влюбленной Маше. Показать всем, к чему приводят браки.

– А вам не приходило в голову, что Нинель Петровна – тамада со стажем и профессионал, она не стала бы портить людям праздник. К тому же я ее видела, а вы нет. Она не была похожа на человека, который готов вот-вот свести счеты с жизнью. Сильный, уверенный в себе человек, настоящий профессионал!

– Предыдущие попытки самоубийства говорят об обратном. Стремление с крыши сброситься, прием антидепрессантов, «Скорая» по ночам… хотя муж все и отрицает. Тут его вина, ему есть смысл все это скрывать.

– Так, может, это муж? Отравил Нинель?

– Его не было на свадьбе.

– А может, он был? В парике, шляпе и с накладной грудью?

– Вы там были, Елена Варфоломеевна. Кто-то такой присутствовал?

– Нет.

– Ну вот! Самоубийство. Так и запишем. Мотив налицо: гуляющий муж, подпорченные нервы, она небось думала: «Вот потом он поплачет, гад».

– Не верю, – сказала Елена Варфоломеевна. – Там что-то другое.

Следователь наклонился к ней.

– Только один поцелуй, – хрипло попросил он. – Ну что вам стоит?

– В щечку, – кивнула Елена Варфоломеевна.

– Куда угодно, – согласился следователь.

Она наклонилась и чмокнула его в щеку, покрытую светлой щетиной. Он блаженно закрыл глаза.

Папа потер сизый нос и с наслаждением отхлебнул пива. Мама смотрела на Елену Варфоломеевну, но один ее глаз косил в сторону каталога немецкой одежды. Там был чудесный топик с вшитым бра, его можно было носить на голое тело. Мама планировала заказать парочку таких топиков разного цвета.

– Так… что? – спросил папа. – Когда Миша вернется домой? Ася опять кино смотрит до утра, знаете ли.