Няня для сурового папы (СИ)

Я не знаю, как в темноте он находит в шкафу моё платье и помогает мне его надеть. Вообще очень сложно думать, когда его руки касаются моего тела повсюду. Скользят по бёдрам, по рукам, по плечам. Не настойчиво, а словно не специально.

Когда мы, наконец, выходим из комнаты, мои щёки горят так, что, кажется, жаропонижающее пить придётся. Даже умывание холодной водой не помогает. Я смотрю на своё отражение в зеркале и на удивление ловлю себя на мысли, что действительно сейчас лучше выгляжу с покрасневшими щеками, порозовевшей кожей в тех местах, где Миша царапал меня своей бородой, и чуть искусанными губами.

Прям идея для портрета.

И синяя краска не так уж бросается в глаза.

— Ну, наконец-то вы пришли! Мы уже почти напились тут без вас, — хмыкает Андрей, когда мы с Бурым появляемся на кухне.

Небольшой семейный ужин в честь дня рождения Миши проходит довольно неплохо. И Нелли вполне интересная женщина. Кстати, я не ошиблась, она действительно начальница Андрея. И с возрастом я не угадала. Оказывается, она старше.

В основном Миша с Андреем шутят. Весь моей пирог съедается буквально за пять минут, а вино под конец вечера немного ударяет мне в голову.

В общем, бывает такое чувство, что вечер удался? Вот сейчас именно такое.

Девочки засыпают ещё до того, как Андрей с Нелли уходят.

— Надо было бы их искупать, — говорю Бурому, домывая последние тарелки. — Они все синие так на постели вместе с собаками и уснули.

— Ага. Я их сфотографировал на телефон, — хмыкает Бурый, подойдя ближе и ткнув мне в лицо экраном мобильника.

— Очень даже милые, — я выключаю воду, вытираю руки полотенцем и отбрасываю его на стол. — Ну, вроде всё.

— Что всё? — выгибает он бровь.

— Дело сделано. Все наелись. Напились. Посуда вымыта… Наверное, можно идти спать, — опираюсь поясницей о столешницу и смотрю на Мишу, прикусив нижнюю губу.

Не знаю, по какой причине, ощущаю себя неловко.

— Что такое? Спокойной ночи малыши боишься пропустить что ли, Марья Алексевна?

— Я не ребёнок, — шиплю, кинув на Бурого испепеляющий взгляд.

— Ну, эту фигню даже моя Тася не смотрит. Может, Барбоскиных хочешь глянуть?

— Да иди ты! — хватаю мокрое полотенце и шлёпаю этого бородатого гада по плечу. — Есть предложения для более взрослых людей?

— Для более взрослых есть… — кивает, сунув руки в карманы джинс.

— И? — выгибаю бровь, почему-то начиная нервничать? — Расскажешь или я должна угадать?

— Ну… хотелось бы немного тебя помучать, но…

— Миша!

— Но, предполагая, что для меня это может плохо кончиться, лучше сразу покажу, — подавшись вперёд, Бурый обхватывает меня за запястье и тянет к входной двери, быстро накинув сверху куртку.

— Что ты делаешь? Куда мы? — успеваю спросить прежде, чем он распахивает дверь и выталкивает меня в зимнюю ночь.

* * *

— Ты серьёзно?! Баня?! — ворчливо спрашиваю, глядя на Бурого, пока крупные хлопья снега хлещут мне по лицу.

Очень хочется упереть руки в бока и топнуть ногой. Практически именно так я и делаю.

— Ну, уж нет! Я туда не пойду! И ты меня не затащишь! Даже под предлогом того, что надо смыть с лица и рук остатки синей краски. Завтра нормально в ванной помоюсь! А сегодня уж лучше и, правда, Барбоскиных посмотрю. Мне этой бани в прошлый раз хватило! Только задница начала заживать и отходить от шока, как я её тогда ошпарила!

— Хватит бухтеть, Марья Алексевна, а лучше заходит внутрь, пока мы тут не задубели и не превратились в два сугроба. Не чуешь, как метёт? — Миша открывает дверь и практически запихивает меня внутрь.

В бане тепло, но не настолько, как это бывает, когда её топят.

— Она ещё и не затоплена? Ты меня в холодную баню привёл?

— Затопить? — выгибает бровь Бурый, стаптывая с ботинок прилипший снег.

— Нет, спасибо. Я же сказала, что не хочу мыться.

— Значит, прекращай зудеть как пчела, снимай куртку и проходи.

— А зачем мы вообще сюда пришли? — недоумённо кошусь на Мишу, затем обвожу взглядом помещение, будто впервые вижу. Хотя я и была-то тут всего раз. И, наверное, только парную запомнила. Шок-воспоминания.

Бурый вздыхает, сам стягивает с меня куртку и вешает на крючок. Потом за руку тянет меня вглубь помещения. Неожиданно перед нами врастает дверь. Не как в фантастическом романе, а в том смысле — почему это я в прошлый раз эту дверь не заметила?!

— Баня, Марья Алексевна, это не только про помыться. У нашего народа изначально культура такая, что мы любим природу и совместные посиделки. Даже когда моемся, — Миша заталкивает в меня в довольно просторную комнату, в которой обнаруживается диван, большой обеденный стол, кровать, сделанная интересным образом — она практически на полу, просто небольшой выступ, а на нём матрас и постельное бельё с подушками.

На столе на удивление стоят фужеры, тарелка с нарезкой, две свечи в глубоком подсвечнике.

— Так что у нас тобой, Маша, сегодня другие планы. Немного, — Бурый подмигивает, затем подходит к небольшому гарнитурчику у стены и открывает дверцу. Внутри не просто шкаф, а мини холодильник. Миша достаёт оттуда ведёрко со льдом, в которое зарыта бутылка шампанского, и ставит его на середину стола.