Няня для телохранителя

— Не перегибай, Панталонович, — осторожно предупреждаю и, подхватив полотенце, свисающее с края турника, беру его ладонь в свои.

Мне надо срочно занять руки, тогда у меня лучше мысли формируются.

— Нет, у нас два варианта. Мы можем молча подняться наверх и лечь спать с Ликой, или ты сейчас пригласишь меня на свидание.

О, кажется, я только что ввергла в шок самого начальника безопасности.

— Ты предлагаешь снять нам номер в отеле? — пытается гнуть свою линию.

— Фи, Яровой, как пошло! Нет, я хочу, чтобы мы поехали с тобой на самое обычное свидание, а дальше … как сложится.

Несколько секунд, рассматривая меня, он не верит, но я его не тороплю. Впереди целая ночь и еще более длинная жизнь. Методично оттираю красивые пальцы от крови, не забывая дуть на особо страшные ранки.

— Ники, я боюсь. Очень.

Демонстративно хмыкаю.

— Ого! Такой большой и боишься. Думаешь, я тебя прикончу где-нибудь под кустом.

— Боюсь, ты меня сейчас соберёшь по кусочкам, а потом, уходя, как вмажешь об косяк. Я это уже проходил и сыт по горло.

Поднимаю голову, прекращая своё успокаивающее нервы занятие.

— Интересно выходит, Зар. Значит, у нас только ты такой хрупкий сердцем и уверенный в стопроцентную скотность рода людского?! А?

Кривит губы и недовольно сверкает глазами, но не уходит и даже руку свою из моих пальцев не выдёргивает, только плотнее обхватывает мою ладонь.

— Хочешь сказать, что мне, застав любимого человека, трахающего мою начальницу до её же поросячьего визга, хочется верить тебе вот так просто? Ты тогда в клубе в меня ромашками и признаниями тоже не кидался, да и потом с шумом просрал номинацию года “Лучший Ромео современного века”. Секс с тобой убийственный в хорошем смысле слова, но этого недостаточно, если ты хоть как-то планируешь остаться рядом с малышом после его рождения.

Ударила в самое больное место, но не знаю, как ещё достучаться до этого Бога саморешений.

— И если что, то лично я не собираюсь никуда уходить и стучать тобою о косяк. Максимум, если доведешь до ручки, стукну тазиком.

— А если ты не сможешь? Что, если, кроме секса, я тебе ничего не смогу дать?

— Яровой, не смеши мои трусики. Так и скажи, что трусишь и боишься идти на свидание.

Ну всё! Мои познания психологии, которые и так с горошину, пришли к концу.

Панталонович молчит, буря меня тяжёлым взглядом из-под бровей.

— У меня были проблемы с женой, — буквально с силой выдавливает из себя по слову.

— Я так и поняла. Ну, главное, что не с законом.

Морщит лоб, пытаясь оценить мой юмор.

— Ладно, Захар, славно поболтали, а теперь я спать.

Бросаю испачканное полотенце ему на плечо и делаю шаг в сторону, чтобы поскорее смыться в комнату Лики. И хоть мозгом понимаю, что люди не могут так быстро меняться, а всё равно в душе словно осколки от старых ран ожили.

Продолжаю чувствовать мужской взгляд на своей щеке, но в ответ лишь опускаю голову, прячась за распущенными волосами. Ему просто надо больше времени.

— Подожди, Вероника, — но я всё равно упрямо делаю следующий шаг. — Ванилька, стой, кому говорят.

Тяжёлые ладони, как стальные тиски, сдавливают талию и снова прижимают к горячему телу, только теперь спиной.

— И куда ты собралась? Вроде бы, я должен был пригласить тебя на свидание, — выдыхает мне прямо в ухо.

— Приглашай, — стараюсь не выдать голосом собственной паники, да и близость наших тел мешает сосредоточиться.

— А не буду!

Вот же засранец! Дёргаюсь вперёд, желая освободиться из гнёта сексуального тела позади себя.

— А и не надо!

— Вот и отлично!

На этой позитивной ноте подхватывает меня на руки, закидывает на плечо, а второй рукой, свободной от моей задницы, подхватывает свою рубашку и пиджак.

— Так, Яровой, крышу сорвало, домик покачнулся? Что за выкрутасы? Верни, где взял, — хлопаю ладошкой по плечу, выражаю всю степень своего огненного протеста.

Хлопок выходит до безобразия звонким в полупустом помещении и даже руку жжёт, но Захар только бровью дёргает.

— Что, Панталонович, понравилось? Сейчас ещё добавлю.

— Да пожалуйста, кровожадная ты женщина, Земляникина.

Под моё шумное ворчание о всяких умственно отсталых телохранителях мы поднимаемся вместо второго этажа только до первого и сворачиваем в небольшой коридор, где всего две двери. Тормозим у крайней.

— Я в гости жопой в небо не хочу, — на всякий случай уточняю, но мужчина, приоткрыв дверь, просто просовывает голову в образовавшуюся щель.

— Лев Николаевич, нам с Вероникой нужно срочно отъехать по очень важному делу. Лика спит обычно до утра сном медведя в спячке, но…

Голос Третьякова перебивает.

— Понял, так и быть, в порядке исключения присмотрю, но, Захар, неужели в моём загородном доме мало свободных комнат … для этого ОЧЕНЬ важного дела?

Закатываю глаза от прямолинейности графа и ограниченности мужской фантазии. Почему сразу секс?! Может, у меня месячные начались, и мне срочно нужны прокладки, он же не знает, что мне с ними ещё не скоро встретиться. Или линза выпала, или вставная челюсть… СТОП! А мы разве куда-то собирались?!

— Женщина сначала желает свидание, так что…

Громкий смешок Третьякова доносится и до меня.