Няня для тирана (СИ)

Он оплачивал каждую просьбу, я чувствовала себя продажной твраью, но не могла отказать. А одной ночью отвёз в новостройку, показав квартиру на последнем этаже.

— Та, где я живу, тоже хорошая.

— Та съёмная. Не люблю съёмные. А эту я купил.

— Она твоя? — красивая, неплохо обставленная и с отдельной детской.

— Нет. Твоя, — и кидает мне договор на покупку. Не хватает только подписи. Моей подписи.

— Это слишком. Игорь, ты и так полностью обеспечиваешь…

— Деньгами я плачу за твои услуги. А квартирой покупаю твою верность.

Именно тогда я поняла, что приняв его условия, я никогда не смогу уйти. Я поставила подпись в договоре покупки квартиры, но чувствовала, будто соглашаюсь на сделку с дьяволом.

Прошло практически пять лет, как я попала в зависимость от этого мужчины, но каждый раз, заходя в его кабинет чувствовала себя худшим человеком в мире.

— Арина, проходи, — улыбается, рассматривая меня. — Я соскучился.

Я закрываю двери, поворачиваю замок и чувствую, как внутри всё сжимается. И усаживаюсь в кресло, стараясь собраться. Ничего страшного, ничего. Просто пару часов и на счету будет кругленькая сумма, которой оплачу садик сыну.

— Ты напряженная какая-то.

— Просто устала.

— Тебе не обязательно подрабатывать в барах. Я всегда могу дать больше работы.

— Нет, — если я стану полностью зависеть от мужчины, он будет давать мне задания намного хуже. Сейчас я ещё могла отказаться, редко, из-за уважительной причине. Но если соглашусь — Игорь будет не только подсылать меня для шпионажа, но и начнёт подкладывать под многих для информации.

Усаживаюсь в кресло напротив и открываю папку с фотографиями, которую мне бросил Игорь. Практически на всех был изображен высокий парень с русыми волосами, не накачанный, но не хилый. Дорогая машина, но слишком простая одежда как для бизнесмена. Иногда рядом с ним появлялась невысокая рыжеволосая девушка, приблизительного его же возраста.

— Он или она?

Меня передёргивает от своего безразличного тона, с которым задаю вопросы. Убеждаю, что это как игра — втереться в доверие, выведать секреты и сдать их Игорю. Игра, после которой несколько дней вытягивать себя из пучины самобичивания.

Разрушить чей-то бизнес или жизнь ради того, чтобы самой жить лучше.

— Оба. Ну, точнее он, Кирилл Каратаев, но через его невесту Веру легче подобраться. Нужна информация обо всём, что происходит в их жизни. Друзья, работа, если они купили вдруг кролика вместо курицы — я хочу знать.

Подобраться к конкуренту через его девушку — самое типичное, что использовал Игорь. Тогда, в первые разы, он клал меня в клинику и велел подружиться с определёнными девушками, любовницами высокопоставленных чиновников. И выбивал себе шикарные условия сделок. Или продавал новости. Не знаю, к чему привела моя информация, не хочу знать. Но некоторые любовницы так болтали направо и налево, рассказывая все секреты, что я научилась у них молчать и держать всё в себе.

Никому не доверять.

— Информация не для меня, Арин, поэтому собирай всё, что можно, — мужчина трёт виски, откидываясь в кресле. Не только я устала. — Это очень важно, хорошо?

Я не знаю почему, но Игорь доверял мне. Толи действительно считал, что купил мою верность, толи разглядел что-то во мне особое. Толи я действительно была хорошо в шпионаже, как он постоянно твердил.

— Насколько это опасно?

— Не опасно, — мужчина отмахивается, закуривая. — Я бы не подвергал тебя опасности. Просто подружись с ней, вместе походите в кафе, как обычно. Ребята написали там об их друзьях, местах и прочем. Может, подружишься с кем-то из лучших друзей Кирилла.

— Я не буду ни с кем спать! — от злости бью по столу, вскакивая. Возможно, я продажная, но не шлюха.

— Я знаю. В общем, действуй как знаешь, не мне тебя учить. Но информация мне нужна на вчера.

Киваю, забирая аванс и папку, и иду обратно переодеваться. Моя смена закончилась, так и не начавшись. Глупо думать о подносах, когда мне за пару дней перепадёт больше, чем за месяц работы, но лучше бы по залу бегала, чем такое.

Я чувствовала себя грязной и мерзкой, пробиваясь людям в доверия, ставая им лучшим другом и поддержкой, а после предавая.

Просматриваю содержимое папки более детально, рассматривая всё, что может помочь. А затем на одной из фотографий вижу лучшего друга жертвы. Мужчина стоит в пол оборота, практически скрываясь в тени деревьев, но внимание цепляет шрам и часть тату.

Я узнаю его, и внутри разрывается жар.

Клык.

Удар в солнечное плетение выбивает весь воздух из лёгких, и слезы, которые ранее сдерживала, теперь брызнули из глаз. Я открыла глаза и смотрела на юное чудо, которое удобно усаживалось на меня.

— А я вернулся. Ой? Тебе больно? Я сделал что-то не так?

— Нет, монстрик, все хорошо.

Последние года ответом на любой вопрос стало «Все хорошо», как бы плохо и больно мне не было. Слезы душат изнутри — все хорошо. Сердце разбивается, и тысячи осколков впиваются в душу — все хорошо. Хочется лечь и умереть — все хорошо, лучше не бывает.