Няня для трудного папы

Единственное, что попалось под руку – высокий серебряный подсвечник. Семейная реликвия, оставшаяся после бабушки. Арина до сих пор держала его у себя только как дань уважения. Он даже при романтическом ужине смотрелся слишком вычурно и нелепо на фоне лёгкой современной сервировки. Зато сейчас удобно лёг в руку. А ещё он довольно тяжёлый. И хотя серебро металл в общем-то нежный, но, если хорошенько размахнуться, наверное, удар получится достаточно чувствительным.

– Быстро отпусти! Понял!

Борис смотрел округлившимися налитыми кровью глазами и молчал, словно и сам не знал толком, что теперь делать. Или выжидал? Чего-то выжидал, прекрасная зная, как поступить дальше.

Но лучше думать о первом. Так получается чувствовать себя гораздо уверенней.

– Бо-ря! Отпусти! Или я тебе врежу. Честно, врежу. Не пожалею.

Борис скривился, резким движением отшвырнул Макара прочь. Тот налетел на кровать, потерял равновесие и едва не растянулся на ней, но, оттолкнувшись ладонями, тут же распрямился, готовый в любой момент опять ринуться в драку.

Арина опустила руку с подсвечником, хотя и стиснула его ещё сильнее, надвинулась на Бориса.

– А теперь убирайся! Слышишь? Убирайся! Или я полицию вызову. Понял? – Она усмехнулась с неожиданным для себя самой торжествующим злорадством. – Как думаешь, они сообщат на твою работу? И что там скажут, когда обо всём узнают? А? Тебе интересно проверить? Пьянка, драка с подростком. Это нормально для сотрудника администрации? А что, если об этом узнают не только там?

Борис так ничего и не сказал, громко выдохнул, почему-то отряхнул руки, развернулся, направился к выходу.

У Арины каждая мышца гудела от напряжения, и в горле саднило. А когда раздался громкий хлопок квартирной двери, её вдруг потянуло вниз, чуть ли не до головокружения. Подсвечник едва не выскользнул из пальцев.

Она шагнула к кровати, рухнула на неё. Пальцы всё-таки разжались, и серебряный канделябр тяжело съехал с края, звонко ударился об пол.

Господи. Какой бред.

– Я пойду посмотрю, ушёл он или нет, – хрипло проговорил Макар.

Арина глянула на него.

– Только оденься.

– Ну да, – буркнул Макар в ответ.

Хотя, наверное, он бы и сам не стал рассекать по подъезду в одних боксерах.

Как же тупо и жутко! Арину передёрнуло, стоило вспомнить подробности её пробуждения. А потом вдруг стало страшно. Ладони моментально вспотели, и спина тоже. А имя даже мысленно произносить не хотелось. Хорошо, если она никогда его не увидит. Больше никогда.

Арина вытерла мокрые ладони о пижамные шорты, наклонилась, подняла с пола подсвечник и сама поднялась.

Теперь его можно поставить на место. Он не нужен. Совсем не нужен. Только как память о бабушке.

Арина подошла к окну, поставила канделябр на место – на подоконник, за занавеску, одёрнула её, расправила. А где Макар? Что слишком долго он смотрит. Как-то странно. А если не смотрит? Если там опять…

Она уже почти сорвалась с места, как входная дверь в который раз хлопнула, и спустя несколько секунд в проёме обрисовался Макар, сообщил:

– Он ушёл. Я видел. – А потом опустил глаза, добавил: – Извини. Я спал, не услышал.

– Всё! – Арина оборвала его. – Помолчи. Ты вообще ни при чём. То есть, ты, наоборот…

Он её спас. Но подобное фраза никак не выговаривалась вслух. Потому что совсем не хотелось признавать, что её действительно требовалось спасать. А если не произносить, не облекать в слова, то будто и не случилось.

– А со мной всё нормально, – убеждённо заверила Арина. – Это я просто… – Из горла вырвался нервный смешок. – Наверное, по-идиотски смотрелась с этим подсвечником.

– Да не, вполне, – возразил Макар.

И что теперь? Вряд ли удастся заснуть. Уж точно не прямо сейчас.

– Может, чаю попьём?

– С сахаром, – хмыкнув, уточнил он.

– Ну, вообще-то, у меня печенье есть, и конфеты, – заявила Арина. – Только… – она дёрнула плечом, – мне надо переодеться.

Макар кивнул с пониманием.

– Пойду, чайник включу.

Он вышел, и через какое-то время действительно зашумел чайник. Арина натянула трикотажные брюки и уютное худи с карманом на животе и тоже направилась на кухню. Старательно улыбнулась, войдя, открыла дверцу навесного шкафчика, взяла чашку.

И вдруг опять засигналил домофон.

Глава 46

Рука дрогнула, и чашка ударилась о край полки. Наверное, ещё чуть-чуть и разбилась бы, оставив у Арины в пальцах только гнутую ручку.

– Это, наверное, папа, – прилетело в спину, помешав предположить и по-настоящему испугаться, и она резко обернулась, переспросила с неверием:

– Папа? Я же попросила его не приезжать.

– А я попросил приехать, – сообщил Макар. – Позвонил ему, пока стоял в подъезде. – И направился в прихожую. – Я открою.

Арина слышала, как он разговаривал по домофону, как щёлкал замком на входной двери, а сама… сама так и стояла возле разделочного стола, привалившись к нему, сжимала в руках чашку и просто фиксировала в уме происходящее – даже мыслей никаких не было.

Котенков вошёл стремительно и уверенно, окинул пространство быстрым изучающим взглядом – не интерьер рассматривал, а, скорее, обстановку на предмет разгрома.