Няня для волшебника (СИ)

А была ли Москва на самом деле? Или же на меня просто наслали морок, и я, шагнув к своему миру, например, сорвалась бы в пропасть… Поди знай.

В любом случае, это была моя победа.

Я поднялась на ноги и тотчас же наткнулась на что-то мягкое, покрытое пушистой струящейся тканью. Диван и одеяло — ну и замечательно. Наступит утро, здесь станет светлее, и тогда можно будет что-то решать.

Я опустилась на диван, накрылась одеялом и рухнула в темный сон без сновидений.

* * *

Меня разбудило знакомое бормотание. Открыв глаза, я увидела, что снаружи наступило утро, и серый свет лениво озаряет огромный зал, заваленный самым разным хламом. Удивительно, как я вчера смогла пробраться к дверям и не переломать ноги, наткнувшись, допустим, на тот растрескавшийся комод, который вывалил черные пасти ящиков так, словно собирался отобедать мною.

— Я от дедушки ушел, и от бабушки ушел, и отсюда тоже уйду, — хмуро бубнили откуда-то с пола. — Холодина, сил нет. Сволочи. Уйду от вас, надоели.

Заглянув за спинку дивана, я увидела грязное блюдо, по которому лениво бегал такой же грязный и растрепанный колобок: от него едва заметно веяло теплом, колобок зевал и периодически останавливался и ерзал по тарелке, почесывая брюшко. Значит, похитители озадачились тем, чтоб я не замерзла ночью — получается, я нужна им живой и здоровой.

Что сейчас с Мартином и Огюстом? Если они живы, то наверняка ищут меня, в этом не было сомнений. Я поднялась с дивана и медленно направилась к знакомой двери — интересно, увижу ли я снова Москву, уже утреннюю, если открою ее?

Других выходов все равно не было. Вряд ли птица забросила меня в то крошечное окошко, в которое сейчас влетали редкие снежинки. Окончательно собравшись с духом, я нажала на ручку, и дверь открылась — за ней был темный коридор, скупо озаренный светом маленькой лампы.

Значит, вчерашнее видение было всего лишь мороком. Впрочем, даже если бы Москва, которая открылась передо мной, оказалась настоящей, я все равно бы сделала тот же самый выбор. Мартин назвал меня любимой, я любила его и не хотела потерять. Мир магии и чудес теперь стал моим домом, и я хотела, чтоб так и было дальше.

Я вышла в коридор, закрыла за собой дверь, и бормотание колобка стихло. Коридор уходил далеко вперед и таял в сумраке, но когда я прошла достаточно далеко, чтоб погрузиться во тьму, на стене вспыхнула еще одна маленькая лампа. Должно быть, они реагировали на движение — вот и хорошо, так я пойму, что кто-то приближается ко мне.

Я шла недолго. Спустя четверть часа коридор вывел меня к уже знакомой двери. Открыв ее, я увидела тот самый заваленный хламом зал, который покинула меньше часа назад. Колобок по-прежнему что-то бормотал, лениво нарезая круги по тарелке.

Странное место. Поэтому и охрана не нужна — бежать-то мне некуда. Я снова зашла в зал, угрюмо устроилась на диване и подумала, что мои похитители решили держать меня на сухом и голодном пайке. Вряд ли я долго протяну здесь без воды и пищи…

А что, если меня похитили не потому, что считают невестой Мартина, а потому, что невинная дева придавала ему дополнительные силы? Хотя я уже утратила невинность, но откуда бы об этом знать злоумышленникам?

В зале стало светлее — за стенами поднималось солнце. Тонкий одинокий лучик упал в окно и, соскользнув по стене, заиграл на старинном пыльном зеркале. Хорошо, что я не наткнулась на него впотьмах со всех сил и не разбила — меня бы обязательно изувечило осколками. В зеркальной глубине что-то ожило и шевельнулось, словно рыба проплыла в толще воды, неторопливо размышляя, надо ли ей на поверхность, или лучше взять и нырнуть во тьму.

Как зачарованная, я медленно приблизилась к зеркалу. Мое лицо в отражении казалось лицом незнакомки: я никогда не встречала эту растрепанную светловолосую женщину, которая смотрела на меня со страхом и надеждой.

Отражение наполнилось светом и размазалось, стертое невидимой рукой. Я увидела просторный зал, заставленный бесчисленным количеством книжных шкафов. На стенах красовались явно старинные портреты, страшные черепа животных с витыми рогами и кривые сабли, которые видели не одну битву. По залу бродил Мартин — растерянный и бледный, он то приближался к книжным полкам и рылся в книгах, то принимался перебирать какие-то листки бумаги в огромном ящике.

— Мартин! — закричала я и хлопнула по зеркалу. — Мартин, я здесь! Мартин!

Он не откликнулся — мы были в разных пластах реальности, и Мартин не слышал меня, но я продолжала шептать его имя. Я смотрела на Мартина, не в силах оторвать от него взгляда. Он был хмур, от всей его угловатой фигуры веяло такой решительностью и отчаянием, что мне становилось холодно. Очередная книга вернулась на полку, и Мартин опустился прямо на пол и устало зарылся пальцами в растрепанные волосы. Он искал ответ и не нашел его.

— Мартин… — прошептала я с теплом и любовью. Он искал способ найти меня, он хотел, чтоб я была рядом, он делал все возможное для моего спасения — я чувствовала это. Сейчас, глядя в волшебное зеркало, я твердо знала, что Мартин не лгал, называя меня любимой.