Няня и Зверь

Не хотелось включать свет, поэтому я быстро принял душ и лег в постель. Мое сердце забилось чуть быстрее обычного, как только я оказался рядом с ней. В прошлую ночь с Эйприл я спал лучше всего за все время, что себя помню. Окна были открыты, прохладный летний ветерок проникал внутрь, но когда я притянул ее к себе, то обнаружил, что она вся горит и покрыта потом.

— Эйприл, — позвал я.

Она проснулась, улыбнулась милой, невинной улыбкой, которая проникла в самое сердце.

— Юрий, — прошептала она.

— У тебя жар.

Она положила голову мне на грудь.

— Ничего страшного. У меня часто может подниматься температура без всякой причины. Мне нужно поспать, — сонно произнесла она. — Завтра я буду в полном порядке.

Наступило следующее утро, и мне пришлось вызвать врача. Жар не спадал всю ночь, несмотря на то, что я постоянно прикладывал холодную ткань и обтирал ее.

— Со мной все хорошо, — раскрасневшаяся заверила она меня слабым голосом. — не стоит беспокоиться. У меня поднималась температура и повыше. Наверное, я перегрелась на солнце. Обычно за пару дней я поправляюсь после обезболивающих таблеток.

Я вздохнул. И судя по тому, как она отмахивалась от своей болезни, навело меня на мысль о ее жизни в приемной семье.

— Тяжело тебе было жить в приемных семьях?

Она пожала плечами.

— Тяжело — это не то слово, которое подходит. Я много переезжала из одной семьи в другую. Я была агрессивной и невыносимой, это я помню отчетливо. Да, и часто чувствовала себя очень одинокой, ты понимаешь... Я старалась не принимать это близко к сердцу, по крайней мере, старалась не показывать виду. — Она снова пожала плечами. — Я уже говорила тебе, что моя мать бросила меня, когда мне было столько лет, как Юлии? — Она посмотрела мне в глаза.

Я молча кивнул. Сейчас не время говорить ей, что я порылся в ее прошлом и нашел ее мать, которая была матерью той девушки, пытавшейся занять ее местто рядом со мной в отеле «Гросвенор Хаус».

— В сущности, — продолжала она, — я разрушила бы ее жизнь. Ее родители выгнали ее из дома за то, что она так рано меня родила, поэтому она, действительно, боролась и пыталась выжить. На самом деле, я не держу на нее зла, когда узнала, что ей было лучше без меня, но все же, мне кажется, она могла бы меня хотя бы проведать, попытаться отыскать что ли, вот что больно. — Она с силой сглотнула, потом помолчала.

В этот момент мне захотелось убить то ничтожество, которое ее бросило в детском возрасте.

— Мне было около тринадцати, и меня без всякой на то причины снова забрали в детский дом из приемной семьи. Вот тогда я и решила, что больше не буду ездить по приемным семьям, чтобы ни от кого больше не зависеть. Легко было стать не усыновленной, когда для всех я стала разъяренной сукой. Так что я играла роль ненавистной маленькой сучки по жизни до тех пор, пока не встретила Шарлотту. Помнишь ее? Она тогда открыла дверь, когда ты пришел к нам домой.

Я молча кивнул. Конечно, я помнил ту блондинку.

— Не знаю, какого черта, она во мне нашла, но с первого дня нашей встречи она решила, что я буду ее самой лучшей подругой. Я даже не задумалась отказываться или выбирать. Со временем она стала мне сестрой, какой у меня никогда не было.

Я услышал, как ее голос слегка дрогнул, и нежно погладил ее по спине.

Она повернулась, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Прости, что так долго отвечала на твой вопрос.

Я провел пальцами по ее волосам.

— Я не возражаю. Алекс для меня такой же, как для тебя Шарлотта. Я тоже потерял мать, когда был еще ребенком. — Я заколебался, думая, стоит ли замять свою историю, но потом решил рассказать все как есть. Я никогда ни с кем так открыто не делился, и даже если через неделю все закончится с Эйприл, я хотел бы, чтобы она знала мой самый большой секрет. — Ее убил мой отец.

Эйприл лежала совершенно неподвижно.

— Она ему изменяла, и он задушил ее у меня на глазах. Я ненавидел его за это до самой его смерти. Он избавился от трупа и устроил все так, будто бы она сбежала обратно в Россию. Убийство сошло ему с рук. В течение многих лет я гадал накажет ли его судьба. Это заняло много времени, но все же произошло. Почти два года он болел раком. Болезнь превратила его в скелет. Лицо было обтянутый череп, даже лежа в гробу на его лице отражалась ужасная гримаса боли. Будучи на смертном одре он плакал. Чертов ублюдок хотел жить, даже несмотря на ужасную боль. Я устроил ему пышные похороны, но не пролил ни одной чертовой слезинки.

Она еще сильнее прижалась ко мне, комфортно свернувшись рядом, мне стало легче дышать.

— Вы с Алексом тоже очень близки?

— Алекс был рядом со мной все время, пока я рос, отчего все для меня становилось намного проще, так что я понимаю твою связь с Шарлоттой.

— Ты же знаешь, что у тебя в доме прислуга говорит, что Алекс — единственный, кого ты слушаешь, — сказала она.

Я улыбнулся.

— Неужели?

— Да, и я понимаю, почему это так, но, когда я сказала Алексу об этом, он смутил меня.

— Что он сказал?

— Он сказал, что Юрий выслушивает всех. Я все еще не совсем понимаю, что он имел в виду.