Няня на полставки, или Как я Снегурочкой подрабатывала

Или ставил в известность? К откровениям я не готова, но всё же в ответ на его взгляд уверенно кивнула. А едва Кирилл закрыл за собой дверь, как сама поднялась и направилась в душ. Волосы уже не мочила, просто смывала его запах с себя. А после завернулась в полотенце, с опозданием осознавая, что Кирилл не предохранялся. Как и я. Подсчитала дни – овуляция прошла дней пять назад. Да и вообще случайно забеременеть для меня нереально. Если даже после года стараний с Сашей я так и не смогла зачать. Поэтому и случилось то, что случилось. Не буду об этом думать. Не буду вспоминать. Не хочу и не буду. Я буквально заставляла себя не вспоминать о нашей последней ссоре. И все равно мысли уводили в тот вечер.

Была пятница, я пришла с работы уставшая, даже вымотанная. Немного задержалась из-за большого потока клиентов, но Саша был уже не доволен, так как ужин не приготовила. Я предложила заказать пиццу. Сама была расстроена очередной неудачей, в воскресенье у меня начались месячные, а это значит, то опять наши усилия пропали даром. Почему я тестами не проверяюсь? С некоторых пор они у нас дома под запретом. Саша выкинул их все пару месяцев назад, после того как один тест показал две полоски, а все остальные одну. Заказанная пицца не обрадовала и не успокоила Сашу. И я, наверное, от усталости предложила Саше пройти обследование. Вдруг проблема все-таки не во мне. Он и раньше реагировал на такие предложения отрицательно, а в этот раз вообще с катушек слетел. Орал как больной, что он – здоровый и полный сил мужчина, это я неполноценная, раз так долго не могу забеременеть. И вообще это я хочу ребенка, а он просто пошел навстречу моим желанием. Это было правдой – он не хотел детей. Поэтому мы и не заводили их так долго. Только чуть больше года назад я взбрыкнула и сказала, что больше не буду предохраняться. И если ему так не хочется детей, пусть использует презервативы (а он их не любил до ужаса). В пылу ссоры он наградил меня звонкой оплеухой. Я тут же собралась и ушла из дома с намерением больше никогда не возвращаться к Саше. Он знал, как я отношусь к домашнему насилию, видел сам, как реагирую на громкие голоса. Саша не верил, что я серьезно настроена. Не думал, что я так просто перечеркну несколько лет совместной жизни. Только спустя неделю пришел к нам домой и долго просил прощения. Снова и снова приходил. Обещал, что больше никогда не поднимет на меня руку, предложил расписаться и завести детей. И, в конце концов, я поверила. Зря.

Это я поняла через год, когда Саша одним ударом сшиб меня с ног и начал пинать. Свернулась калачиком, пытаясь защитить живот и руками прикрывая голову. Звала на помощь, хотя где-то понимала, что никто не вмешается. А потом у Саши будто тумблер переключился. Или, может, моя поза его спровоцировала. Он резко задрал на мне юбку и разорвал капроновые колготки. Я к тому моменту уже не пыталась понять его претензии, но следующие слова врезались мне в память.

– Мне надоело трахаться с тобой по расписанию, – прошипел он, сдергивая с меня трусы. – Мне надоела твоя инертность в постели. Я нормальный мужик, я хочу грубого траха и хочу, чтобы ты визжала от восторга.

Я пыталась вырваться, когда он пристроился сзади.

– Нет, – выпалила я, а в следующий момент он резко вошел в меня.

И я закричала от боли и бессилия. А он вбивался в меня с каким-то остервенением. В какой-то момент я испугалась, что живой и невредимой не выйду из квартиры, и начала действовать так, как мне подсказывал инстинкт самосохранения. Я послушно выгнулась в его руках, подстраиваясь под резкие толчки. Игнорируя боль, я начала поддаваться навстречу мужчине. И даже смогла имитировать оргазм стонами. Саша тут же кончил. Переждав пару минут я «смущенно» отпросилась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Кровь из разбитого носа уже закапала всю блузку и ковер, а что творилось у меня внизу, я даже не представляла. Боль мешала понять. Неохотно, но Саша выпустил меня из своих объятий.

Благо, вход в ванную был в коридоре, там же была и сумка, на тумбочке (я же за пиццу расплачивалась). Я застегивала зимний сапог, когда Саша что-то заподозрил. Так я и выскочила в подъезд в одном сапоге и с первой попавшейся курткой в руке.

Телефон был в сумке, я вызвонила сестру и просидела до её приезда на площадке третьего этажа как была, в порванной одежде и осенней куртке. В квартиру я так и не вернулась. Цеплялась за перила каждый раз, когда Саша пытался силой утащить меня домой. В конце концов, вмешался сосед с третьего этажа, когда ему надоели мои крики. Заметив, в каком я состоянии, он даже предложил мне свое гостеприимство. Но я была не в том состоянии, чтобы оценить приглашение на чай. Плохо помню, что говорила мне сестра и как мы добирались до нашей квартиры на такси. Только поздно вечером «разморозилась», почувствовав крепкие объятия племянника, и с удивлением поняла, что сестра меня уже переодела, выкупала и в тот момент пыталась отпоить чаем с мятой.