Няня на полставки, или Как я Снегурочкой подрабатывала

– Сладкая моя, – начал он льстить мне конкретно так. Я недоверчиво посмотрела на него, взглядом выражая весь свой скепсис. – Нежная, страстная, чувственная, – от каждого эпитета у меня брови все выше поднимались. И даже короткие поцелуи между слов не убеждали меня в его искренности. Однозначно куда-то сбежать хочет. Не пущу. – Таш, – уже более серьезно сказал Громов. – Я ведь слишком тяжелый для тебя. Давай хоть местами поменяемся.

– Не тяжелый, – возразила я упрямо.

Кирилл фыркнул от смеха и рывком высвободился из моих объятий. Перевернувшись на спину, уложил меня сверху. Его руки продолжили исследования моего тела, я же решила попробовать его на вкус. Начала спускаться поцелуями по его подбородку, шее, ключице, груди, периодически пробуя чуть солоноватую кожу языком на вкус. Спуститься ниже солнечного сплетения мне не дали. Рывком приподняли и усадили в позу наездницы.

Я медленно опустилась на член, тихо застонав от удовольствия. Чуть приподнялась и снова опустилась. Никогда не умела быть ведущей в этом танце. Кир обхватил мои бедра руками, направляя меня и задавая более быстрый и рваный темп. И в этот раз первой в нирвану улетела я, а через секунду оказалась снова подмята под Кирилла. Он продолжал вбиваться в меня, увлекая на новый виток удовольствия. Толчок, ещё один, ещё – и мы опять вместе срываемся в пропасть.

Я все ещё пребываю между мирами, когда Кир отстраняется и переворачивает на живот. Его губы начинают изучать мою спину, в то время как ладони оглаживают бедра и ягодицы. Щетина на подбородке добавляет остроты ощущениям, особенно кода он подбирается к шее и уху. С удивлением понимаю, что завожусь снова от его ласк. Хотя тело требует перерыва, а в идеале и сна. Кирилл осторожно приподнимает мне бедра, так, чтобы я подогнула колени. Понимаю, что он хочет сделать, поэтому невольно напрягаюсь. Но Громов не торопится. Его ладонь нежно поглаживает мне живот, медленно опускаясь ниже. Также осторожно проникает пальцами между складочками и начинает ласкать клитор. И уже через минуту я стону от удовольствия в полный голос, непроизвольно трусь задом о член и бедра Кирилла. И тут ему отказывает выдержка. Резко, одним движением он проникает в меня на полную глубину. Зарывает руку в волосы, оттягивая мою голову назад, и продолжает проникать в меня, не сбавляя ни глубины, ни силы толчков. И это заводит меня ещё больше. Пытаюсь подстроиться под темп, прогибаясь ещё сильнее в пояснице. И вскоре чувствую новый взрыв удовольствия.

Уже гораздо позже, засыпая в объятиях Кирилла, услышала тихие слова:

– Я же говорил, что мы со всем справимся вместе.

Глава 17

Ночью Кирилл будил меня несколько раз. А уже под утро, когда я лежала расслабленная и удовлетворенная в его объятиях, спросил осторожно:

– Ты не хочешь мне рассказать о том, что у тебя с бывшим приключилось?

Не хотелось, совсем не хотелось, но недомолвок лучше избегать. Да и о моей неполноценности он должен знать. Конечно, у него уже есть Даня, то есть у нас он есть, но вдруг Кирилл ещё детей хочет. Я прижалась к нему ближе и, избегая смотреть ему в глаза, начала свой рассказ. О том, что это я хотела детей и каким образом Саша согласился на них, о бесплодных попытках забеременеть и о том, чем это закончилось.

– Понимаешь, я ведь и до этого понимала, что поторопилась с переездом к нему. Влюбленность прошла через год совместной жизни, осталась привычка и нежелание что-то менять.

– А почему ты так торопилась? – тихо спросил Кирилл.

– Устала от скандалов дома, – призналась я. – Конечно, нашу семью никогда нельзя было назвать идеальной, но после того, как сестра сказала, что беременна от женатого мужчины… Дома начался ад. Отец винил во всем мать, говорил, что это она нас неправильно воспитала. И так далее, и тому подобное. Однажды мама не выдержала и ушла под вечер из дома. Больше не вернулась. Мы так никогда и не узнаем, сама она бросилась под машину или все произошло случайно, свидетелей той аварии нет, только слова водителя. Смерть мамы сломала и отца. Он даже бросил пить без всяких кодировок, но через год сорвался. И что случилось тем вечером, когда он погиб, тоже никто не знает, – Кирилл прижал меня к себе, а я, судорожно вздохнув, продолжила рассказ: – Устав от пересудов соседей, мы с сестрой продали квартиру и купили новую в противоположном конце города. И да, Кирилл, я пуганая, с детства пуганая. Крики заставляют меня сжиматься от страха, а занесенная рука пробуждает самые неприятные воспоминания. Хотя нас, детей, отец и не бил особо, но именно он чуть не сломал мне руку, кода я пыталась вступиться за мать. Так что подумай ещё раз, нужна ли тебе такая психованная спутница, – попыталась с юмором закончить я.

Кирилл приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть в мои глаза.

– Мне нужна именно ты, даже не сомневайся, – прошептал он. – И я сделаю всё возможное, чтобы стать тебе необходимым, как воздух.

Я смущенно отвела взгляд и только тут обратила внимание на время на настенных часах.

– Ой, уже полдевятого, – ужаснулась я. – Даня же вот-вот проснется.