Няня на праздники

Мне предложили занять любое место за стол и стали просматривать бумаги, которых было много. Нет, не так. Очень много! Что-то Богдан подписывал, что-то откладывал и потом подробнее изучал. Много хмурился, думал и часто поглядывал в окно.

Потом стал перекладывать какие-то бумаги мне под нос, постепенно заставляя ими пространство вокруг. А я от нечего делать их рассматривала.

— Чай хочешь? — спустя час спросил мужчина, так и не отвлекшись от бумаг.

— Нет, не хочу. Тут ошибка…

— Где? — если бы не сломанная нога, Богдан оказался рядом. А так максимально вытянулся вперед, стараясь рассмотреть буковки в бумаге.

Я же смутилась, потому что не шарила в том, что было написано в документах. Но просто прочитав некоторые из них, неожиданно заметила, на мой взгляд ошибку. Орфографическую.

— Я не знаю, но важные документы так не оформляются, ну и в твоей фамилии описка…

Документ у меня вырвали из рук, еще раз перечитали и вновь нахмурились. Потом мне под нос легла еще одна стопка.

— Можешь эти посмотреть?

— Могу, — мне все равно делать было нечего.

И я смотрела. Что нравилось, откладывала в одну кучку, что смущало — в другую.

Вообще, я не мастер составления документов, но любой человек должен уметь выравнивать поля и делать один общий шрифт. То, что мне изредка попадалось — наводило на непонятные думы. Кто ж тут такой грамотный сидит, что элементарных вещей не знает. И как хорошо, что Богдан до таких документов просто не добрался. Они были почти в самом конце, перепутанные с другими бумагами.

Мало того, что эти приказы неаккуратно оформлены и в них было изобилие стилистических ошибок, так еще и фамилия Богдана везде была написана неправильно. Вместо Рудакова — Радаков.

Мужчина хмурился, скрипел зубами и пытался до кого-то дозвониться. А потом не выдержал и поднялся на ноги.

— Эй, ты куда? — подскочи следом, наблюдая, как нервно Богдан хватается за костыли.

— Дойду до одного кабинета и разберусь с этой чертовщиной. Раньше не было такого, понимаешься? Впервые вижу такой бред.

И мы пошли вместе, бросать мальчика Богдана совершенно не хотелось. А еще это женское любопытство…. Было интересно!

Мы вышли в пустующий коридор, и я направилась за Богданом, который дошел до двери с табличкой «Заместитель директора».

О! Кажется, я буду участвовать при разборках! Интересно, интересно.

Мы зашли в светлую приемную, и вопрос возник сразу:

— А почему у тебя нет секретаря?

— Потому что не могу подобрать нормального человека, да и привык работать самостоятельно. Посиди здесь, — указывает на несколько стульев.

— Вот еще, я на правах няни пойду с тобой. Вдруг другой мальчик обижать начнет? Кто заступиться? Правильно, я!

Богдан только успел рот открыть, а я быстро хлопнула ладошкой по отвисшей челюсти.

— Давай, заходи, начальник.

Дверь Богдан открыл быстро. И мы вдвоем ввалились в кабинет и так и застыли.

— Ой, как некрасиво такими делами на работе заниматься, да еще и кабинет не закрывать, — пробормотала достаточно громко и уткнулась носом в грудь подопечного.

Было так стыдно, как будто это меня поймали с поличным, и я сейчас там судорожно натягиваю юбку и застегиваю блузку.

Оторвалась от рубашки Богдана только тогда, когда услышала поспешный стук каблуков. Фух, отпустило. Теперь можно посмотреть на Ромео.

Заместитель Богдана был зол. Он так выразительно на нас смотрел, что я даже чуть грудью прикрывать не стала своего мальчика. Во время вспомнила, что мужику тридцать, и максимум, чем могу помочь — это прикрывать спину. А точнее, стоять за ней. Что и сделала.

Богдан

Жбанов смотрел на меня с презрением и ненавистью. Еще бы, на таком пикантном моменте его прервал…

Ксюша стремительно спрятались за мою спину, а я до сих пор чувствовал легкий аромат, который оставила после себя няня. Надо же, так застеснялась, что даже прижилась. А я бы вот так стоял и стоял с ней.

— Заявление на увольнение жду в течение десяти минут у себя в кабинете.

— А не боитесь меня увольнять, Богдан Игоревич? — смотрит, чуть прищурив свои глаза. Если думал, что его слова меня испугают, то ошибается.

— Боюсь вас рядом с собой оставлять. Пойдёмте, Ксения Константиновна, — девушка держит дверь, чтобы смог выйти, и быстро выскальзывает следом за мной.

За столом в приемной сидит бледная девушка, растирает по щекам слезы и что-то быстро пишет от руки на листе бумаги.

— Ксюша, забирайте бук, зарядное устройство к нему, и выходим.

Моя няня беспрекословно подчиняется. Стараясь не глядеть на секретаря, забирает со стола все необходимое и быстро уходит за мной в коридор. Да денек у Ксении сегодня тяжелый, честно сказать, даже я к подобному не был готов.

— Так стыдно мне почему-то, — говорит Ксюша, когда подходим к кабинету.

— Бывает, — хмыкаю, — косячат одни, а стыдно другим.

На самом деле и мне было стыдно за то, что за две недели моего больничного в офисе образовался такой бардак. Нет, я не говорю сейчас о других рабочих. Меня больше волнует заместитель. Это ж надо было до такого додуматься? Нет, я лучше сам, без заместителей. Тем более, последнее время слишком привольно стал вести себя Даниил Антонович.