Няня особого назначения (СИ)

И снова мне снится уже виденный дважды сон. Какой-то темный коридор, в конце которого дверь. На ней большой навесной замок, вспоминаю, что прежде он был ржавый, а теперь блестит, словно новый. У меня в руках крошечный ключик. Верчу его и так, и сяк. Помню, что он слишком маленький для замка… был раньше. А в этот раз я смотрю на ключ в своих руках и замечаю, что так же, как с замком, так и с ним произошли изменения. Он стал более красивым, с каким-то тиснением на железе, и гораздо больше в размерах.

А из-за двери меня все так же кто-то зовет. И не понять: мужчина или женщина. А может, ребенок? Вытираю внезапно вспотевшие ладони об джинсы и вставляю ключ в замок. Шумно вдыхаю воздух, почему-то волнуясь, хотя в прошлые оба раза ключ не подходил. Вполне можно ожидать, что и в этот раз не откроется.

Поэтому, когда в замкЕ раздается щелчок, я подскакиваю почти до потока и громко вскрикиваю. Мне внезапно становится страшно. А что если я зря ломлюсь в закрытую дверь? Что если там спрятано что-то, что нельзя открывать? Едва эта мысль успевает сформироваться в моей голове, как навесной замок вырывает вместе с петлями, а дверь распахивается настежь, являя мне полнейшую темноту.

— Алё-ё-ё-на, — шепчет чей-то голос.

— Кто это? Выйди, покажись! — говорю дрожащим голосом, старательно собирая последние крохи мужества.

Из двери ко мне начинает медленно проступать туман. Сначала прозрачный, но по мере приближения и распространения он становится все гуще и плотнее. Я испугано отхожу от двери. А потом вообще поворачиваюсь спиной и бегу по коридору.

Но, как это часто бывает во снах, я бегу, но остаюсь на одном месте. У меня болят ноги, я задыхаюсь, но туман обволакивает меня, и я слышу совсем рядом то, что заставляет меня закричать в ужасе и проснуться:

— От себя, Алёна, не убежать!

— Ма-а-а, — хнычет сквозь сон Даша.

— Тш-ш-ш, мама тут, маленькая, — успокаивающе поглаживаю спящую дочь по спинке.

Вот бы меня сейчас кто-то так же успокоил. Сердце до сих пор колотится, а руки дрожат после того жуткого сна. Понимаю, что заснуть уже не получится. Подпираю спящего ребенка подушками, чтобы она ненароком не упала и прохожу из спальни в гостиную. Накидываю халат поверх ночной рубашки и выхожу на балкон. Прохладная ночь прогоняет остатки сна. Жутко хочется горячего какао. Вздыхаю. Дома бы пошла и сделала, а тут… не беспокоить же зря слуг. Может, можно самой быстренько сходить?? Открываю дверь в спальню, прислушиваюсь к спокойному дыханию ребенка. Оставляю дверь открытой, чтобы из гостиной падал луч света на кровать и Даше было не страшно, если вдруг проснется. Хотя… я не помню, чтобы она вот так с ничего, просыпалась. Даже, когда зубы беспокоят, она хнычет, но спит. В общем, золотой ребенок. Даже не верится, что ей через несколько недель будет годик.

Решившись, быстро выскальзываю из наших комнат, закрываю входную дверь на ключ, и бегом несусь на первый этаж, в кухню. С порога, не глядя, включаю свет и открываю первый же шкафчик.

— Что, тоже не спится?

— А-А-А. Да чтоб тебя!! — подскакиваю вверх, больно укусив себя за язык и поворачиваюсь к регенту, мирно сидящему за столом с весьма удивленным выражением лица. — Нельзя не пугать так?!

— Не думал, что ты такая пугливая, — отвечает.

— Я раньше такой и не была, но в вашем мире слегка обросла эмоциями, как это ни странно, — выдыхаю, хотя сердце все еще стучит набатом в висках. — Боже! Я чуть инфаркт не схватила.

— Что схватила? — переспрашивает регент.

— Инфаркт. Ай, ладно. У вас, наверняка, нет такой болезни.

— А ты почему не спишь? — снова задает вопрос мужчина, отпивая из своей чашки.

— А мы перешли на ты? — уточняю.

— Когда никого нет, почему бы и да? И потом, странно говорить тебе вы, когда мы совсем недавно весьма страстно целовались на балконе, — ехидно приподнимает бровь, глядя на меня.

— Это была…

— Только не надо про ошибку, хорошо? Хотя бы ты не лги мне. Я знаю, что мы оба ощущаем тот поцелуй как что-то правильное и нужное. Не порти воспоминания.

Я, которая уже открыла рот, чтобы возразить, закрываю его. Действительно, зачем врать? Чтобы что? Выглядеть приличной? Так тут это никому не надо, никого не интересует сколько было у меня мужчин и какова вообще моя интимная жизнь. Каждый занят своей жизнью. И это чудесно.

— Не знаешь, где тут какао? — спрашиваю.

— Садись, я сам сварю, — отвечает, поднимаясь со стула.

— Это какой-то твой очередной ритуал? — спрашиваю устало, присаживаюсь рядом с чашкой регента.

— Нет, — Рэнульф усмехается, весело блеснув темными глазами. — Думаю, тебе тоже не нужна ложь.

— О, да. Не могу не согласиться. Надоели враки и недомолвки, — отвечаю, принюхиваясь к чашке регента. — А что у тебя там? Пахнет очень вкусно.

— Так что, тебе приготовить то же, что у меня? — усмехается.

— Нет, давай какао. В конце концов я именно из-за него оставила дочь одну.

— Волнуешься?

— Конечно. Ты можешь… побыстрее?