Няня по контракту (СИ)

Чёрт. У меня совсем мозги набекрень от Аньки. Я её отпускать не хочу. Из вида упускать боюсь. Одно утешает: пока Мишка в её руках, никуда она не денется, вернётся. Хотя бы, чтоб Мишку домой вернуть.

Анна

Медведь какой-то сосредоточенный и бледный. Брови хмурит сильнее обычного. А я думаю, что мне ещё Ромку на развивающее занятие вести нужно. Ставлю пунктик в своём мозговом блокноте: на будущее надо скоординировать занятия младшего и старшего Ивановых, чтобы одновременно их таскать.

Это хорошо, что Димка вернулся. А так бы на Селену пришлось оставить ребёнка. А если б никого не было? Да и не дело это — бросать малыша на баб Тонину сиделку, ей и без Ромашки хватает забот.

— Вот научусь драться — всех поборю! — неожиданно выдаёт Мишка.

Я от неожиданности даже вздрогнула. Надо же. Мечта жизни у ребёнка.

— Правила любой борьбы — прежде всего, самооборона. Разве хорошо, что мальчишки были такими агрессивными? Ты, конечно, не прав, что разрушил то, что вы вместе строили. Если бы только своё — ладно, ты строитель — ты так видишь. Но ты же уничтожил совместный труд. Так делать нельзя.

Мишка дуется, я наблюдаю.

— У меня — нервы! — выдаёт Иванов-старший. Заявочки, однако.

— Тем более. Какой же ты спортсмен, если у тебя нервы? Боец должен быть выдержанным, не обращать внимания на досадные мелочи, а сосредоточиться на главном.

Мишка вздохнул. А потом отвернулся к окну и больше не разговаривал. Но у нас на это и времени не было — всё рядом. Могли бы и пешком пройтись. Наверное, быстрее было бы. В следующий раз так и сделаем.

Медведя я сдала в руки тренера и подумала, что целый час делать мне нечего. Надо бы себе занятия придумать. Пока я вяло и без энтузиазма представляла спицы и моток ниток, у меня зазвонил телефон.

— Слушай, — шептала Ирка, пытаясь перешептать шум и гам, — что-то здесь нечисто.

Мой агент ноль ноль семь. Ни минуты покоя — даже расслабиться в пиццерии не может.

— Что тебя так поразило, сестра моя? — спрашиваю, подумывая, как потянуть разговор, чтобы не изнывать от безделья.

— Да они тут это. С бабушкой Ивановой обнимаются. Кристина с пацаном. Видела, как он на Димку твоего похож?

Видела. Настроение сразу в ноль упало, и разговаривать перехотелось. Лучше уж сидеть и медитировать, воздухом дышать.

— Почему бы им не обниматься? — попыталась разговаривать ровно. — Родственники же. Ты сама видишь.

— Не. Ну всё равно странно. Что ж они тогда вместе не живут?

Ирка умела задавать неудобные вопросы. Такие, что в тупик ставят.

— Может, и живут, — возразила я ей. — Просто не афишируют.

— Ну, да, ну, да, — я так и вижу, как скептически кивает Ирка. У неё глаз-рентген. Она каким-то шестым чувством улавливает ложь, странные ситуации, особенно, если они похожи внешне на вполне благополучные.

— Я не хочу об этом говорить, — наконец-то, набравшись духу, говорю правду. — Давай ты не будешь проводить расследования, строить догадки и докапываться до истины. Оставь Кристину в покое. Пусть ею Иванов занимается. А нам туда нос совать не нужно.

— Вот опять ты голову в асфальт! — сердится Ирка. — Так старой девой и помрёшь!

— Уже нет, — невольно улыбаюсь. — Иванов постарался, исправил эту досадную ошибку почти десять лет назад.

— Какую ошибку, Ань? — вдруг слышу я вкрадчивый голос над ухом, и волосы на затылке встают дыбом.

Да что ж такое! Он что, следит за мной?

34.

Дмитрий

— Ты зачем Ромашку бросил? — кидается Анька в наступление.

— Не зачем, а на кого — уточняю я формулировку. — Мама приехала внезапно. У неё, видишь ли, время освободилось, что бывает нечасто. Переживает за бабулю, как она адаптировалась в новом доме. А бабуля у нас в загул ударилась, так что я воспользовался ситуацией и решил, что лучше с вами побуду. Тут есть короткий путь.

— И ты, наверное, бежал? — у Аньки — слабая улыбка на губах.

— Летел, как супермен, — вспомнил я недавнюю ассоциацию.

— Где же твой плащ? — фыркнула Варикова. Ну, хорошо хоть про красные трусы не спросила.

— Так спешил, что забыл, — усаживаю её на лавочку. — Я тут часть твоего разговора услышал, — признаюсь честно.

— Подслушивал! — возмущается Анька.

— Правило разведчика номер один: никогда не обсуждай важные вопросы в людных местах. Особенно по телефону. Тем более, если не смотришь по сторонам.

— Надо было тебе в военные идти, Иванов, — вздыхает Аня. — Сколько бы пользы твои знания стратегии могли бы принести.

— Давай поговорим, — пытаюсь обуздать сумбур внутри себя.

— А мы сейчас в шахматы играем? — Анька подспудно отгораживается от меня. Лицо её становится непроницаемым, а я всё равно любуюсь её профилем. Вижу, как она цепляется побелевшими пальцами за край лавочки. Пальцы её выдают.

— Я не буду заниматься Кристиной, — говорю самое главное. — Я знаю, что ты её недолюбливаешь, и, наверное, есть за что. Если захочешь, расскажешь, а я должен сделать признание.

Я набираю воздуха в грудь побольше. Мне нелегко.

— Может, не надо? — на Аньку жалко смотреть. — Кажется, я не готова к откровениям, Иванов. Всё прошло, годы пролетели. Какая уже разница?