Няня по принуждению (СИ)

После чего Амир берет меня за запястье, расстегивает браслет, и, одарив меня странным взглядом, садится напротив, швырнув украшение на стол. Мне кажется, что он немного поменялся. По крайней мере, пока я рассматриваю его, пытаясь понять, зачем он снял с меня браслет, то замечаю, как он будто бы расслабляется и вечная настороженность отпускает его. Сейчас он похож на сытого тигра, который нежится в тени, а не на голодного хищника, готового к прыжку в любой момент.

Как же хочется спросить его — почему он соврал мне про Володю. Именно в этот момент у меня появляется ощущение, что я смогу впервые нормально поговорить с этим человеком. Но я быстро отбрасываю эту мысль, как дурацкую. Сколько раз я уже пыталась наладить с ним контакт? Что-нибудь вышло? Кажется, только хуже становилось.

Самолет взлетает, а я отворачиваюсь к иллюминатору. До Италии лететь пару часов. Видимо, мы проведем их в полном молчании. Поэтому, спустя минут десять после взлета, я, наконец, отстегиваюсь и поднимаюсь с кресла. Амир внимательно смотрит на меня.

— Я видела там удобный диван, — произношу я, кивая за спину, — пойду посплю на нем. Никак не могу выспаться. И даже не предлагай откинуть кресло и поспать при тебе.

И, пока он не возразил мне, быстро ухожу. Может быть, на борту частного самолета я найду еще и кровать. Бывает иногда и такое. Тогда вообще по-королевски отосплюсь, чтобы с новыми силами жить рядом с этим странным человеком.

Но я даже не успеваю как следует осмотреться. Слышу позади тихие шаги и резко оборачиваюсь: Амир подошел практически незаметно. Я даже вздрагиваю от неожиданности, отодвигаюсь от него, но он наступает на меня, вынуждая пятиться. Спустя мгновение я упираюсь спиной в стену, а Амир ставит на нее руку, отрезая пути к побегу.

— Ты чего? — испуганно спрашиваю я. Такое чувство, будто Амир сбросил не только маску вечной настороженности и напряжения. Он смотрит на меня так, что мурашки пробегают по телу — нагло, открыто, чисто мужским взглядом, будто бы мы с ним остались наедине в спальне, а не на борту самолета, — ты что делаешь? Амир?!

— Я давно хотел сделать две вещи, — произносит он, пожирая меня взглядом, — одна из этих вещей — поговорить нормально и без лишних свидетелей.

Он замолкает. Я осторожно интересуюсь:

— А вторая вещь какая?…

В ответ он только усмехается. Я не успеваю спросить — чего смешного в моем вопросе, потому что мгновение спустя Амир наклоняется и целует меня, вжимая всем телом в стену самолета. Как и в прошлый раз он делает это грубо, жестко и бескомпромиссно, не оставляя мне ни единого шанса отстраниться. Но если тогда поцелуй был наказанием, способом показать мне мое место, и быстро прервался, то сейчас он… совершенно отличатеся от того.

Хотя бы тем, что не заканчивается так быстро. И с каждым моим растерянным вздохом, запах Амира будто падает мне в легкие, впитывается в кровь и растекается по венам, вызывая совершенно не те чувства, которые я ожидала. Кажется, меня предает собственный же разум и тело. Дьявол.

Эпизод 43

Он подключает к делу руки: сжимает бедра, вдавливая грубо пальцы, ведет ладонями выше, а потом хватает меня за загривок, как котенка, и прижимает к себе. То, что делает Амир кажется мне слишком, чересчур и пугающе напористым. Как неожиданно вспыхнувший пожар. Он настолько стремительно разгорается, что у меня едва получается взять себя в руки и прервать поцелуй, отвернувшись.

Жесткие волосы царапают меня по щеке, и я чувствую прикосновение губ там, где на шее бьется артерия.

— Прекрати, — произношу я, выравнивая дыхание, и смотрю в сторону, чтобы не пересекаться с Амиром взглядами, — сто баллов тебе за владение языком, но я помню все, что ты сделал мне за эти дни. Я под тебя стелиться не стану.

— Придется, Рита.

— Что?! — вырывается у меня и я возмущенно поворачиваю голову. Рассматриваю его лицо, встречаю жесткий взгляд, который сейчас направлен на меня. Нет, не шутит, — нет, Амир, ты не сделаешь из меня коврик, об который можно будет вытереть ноги. Я тебе это не позволю. Меня даже не радует мысль играть твою жену, несмотря на то, что это для дела надо.

Что бы он сейчас ни делал, он уже никогда не сможет изменить мое отношение к нему. Да, он мужчина, пусть одновременно пугающий и привлекательный своей дикой, некотролируемой и звериной сущностью. Но он тиран. Уверена, что еще и преступник, а, может быть и убийца. Такие мужчины не для меня. Я не люблю ходить по лезвию ножа. Меня игры с такими людьми напрягают.

Но в следующий момент Амир произносит то, что совершенно выбивает меня из колеи спокойствия. Просто одними словами разрушает мир вокруг.

— Тебя собираются слить, — спокойно говорит он, — сегодня. Либо ты исчезнешь, либо будешь моей.

Сердце сжимается так испуганно, что мне кажется, будто оно перестает даже биться. Я шокировано смотрю на Амира. Он намекает на то, что меня убьют?

— Кто меня… в каком смысле — слить?