Няня поневоле

— Марк будет плакать, — заверяю я, прижимая ребенка к себе.

— Ничего страшного, — отмахивается Назарет. — Я устал и жрать хочу, как собака. Вот пока мы с Линарой поедим, ты, мама, поработаешь бабушкой. Все равно никогда не ужинаешь. Если мелкий начнет бузить, позовешь нас по радиосвязи.

Елена Владимировна нерешительно берет внука на руки.

— Как будто в первый раз, мам! — фыркает Назарет, распахивая дверь в детскую. — Можешь ему песенки попеть… как эта… Лира Амани!

— Кстати, она приезжает, — поджимает губки Елена и любовно смотрит на внука. — Да ты мой хороший, — воркует, не обращая внимания на меня и Сергея.

— В наш Мухосранск? Звезда оперной сцены? — недоверчиво уточняет Назарет.

— По всему городу афиши расклеены, — покосившись на нас, бросает Елена и снова сосредотачивается на Марке. — Даст два концерта, — добавляет Сережина мать разочарованно. — Я бы пошла, да не с кем.

— Линару возьми, — передергивает плечами Назарет. — Куда я попал, блин! Клуб любителей Лиры, — хмыкает деланно и тянет меня из комнаты.

Тебе нравится Амани? — слышу я изумленный возглас Елены.

— Я ее обожаю, — бросаю на бегу и вылетаю вслед за Назаретом из комнаты.

Шумно, словно подростки, мы вваливаемся в спальню, и меня тут же припечатывают к стене. Руки Сергея жадно бегут по моему телу, а губы накрывают мои в мучительном и нежном поцелуе.

— Ты же хотел поужинать, — шепчу я, обвивая руками его крепкую мускулистую шею.

— Не-а, — улыбается во весь рот Назаров, заводя руки под подол платья и приподнимая меня под бедра. — Мой голод можешь утолить только ты.

Опершись о плечи любимого, смотрю на него, не отрываясь. Нужно признаться. Обязательно.

— Я люблю тебя, — выдыхает Сергей, усаживая меня на комод. Становится почти вплотную, и я слышу его жаркое дыхание.

«Говори, не молчи, — прошу саму себя, медленно проводя пальцами по плечам и груди Назарета. — Признавайся, Полька!»

— Сережа, — бормочу чуть слышно.

— Что, девочка? — ласково спрашивает он, приподнимая мой подбородок большим и указательным пальцами.

— Я люблю тебя, — шепчу, прижимаясь к сильной мужской груди.

— Фу-ух, — деланно фыркает Назаров. — А я думал, ты мне сейчас скажешь, что не хочешь за меня замуж. И тебя интересует только секс. Ну, для здоровья полезно.

— Да, мой жеребец, — хихикаю я и тянусь с поцелуем. Когда губы Сергея накрывают мои, я вообще теряю последние крохи здравого смысла. Лишь только обхватываю ногами бедра Назарета и даю себе честное слово обязательно рассказать любимому о Шмелеве.

Из спальни мы вываливаемся примерно через час. И по нашим счастливым и немного усталым лицам Елене все становится понятно.

— Ты б хоть поел, — бросает она с ехидной улыбкой.

— А пойдемте все вместе пить чай, — предлагает Сергей, забирая сына. Укладывает его в колыбель сильных рук. И я готова отдать все в жизни, лишь бы эти двое стали частью моей семьи. Мои любимые мальчики!

— Идите сами, — отмахивается Елена, — а я пойду к себе.

— Мама разводится с мужем, — морщится Сергей по дороге в кухню. — Пока поживет у нас. Придется устроить выставку.

— А разве Елена Владимировна художница? — удивленно спрашиваю я.

— Линара! — смеется Назаров. — Я собираюсь выставить маминого мужа из ее квартиры. Поэтому она и приехала к нам. Это уже не в первый раз.

— А они потом сходятся снова, — ничего не понимаю я и сама себя корю за излишнее любопытство.

— Нет, — ухмыляется довольно Сергей и, распахнув дверь кухни, пропускает меня вперед.

— Потом появляется новый муж. И так по кругу.

— Я надеюсь, ты не перенял эту привычку, — бурчу с укоризной.

Надежда, завидев нас, тут же кидается накрывать на стол. Привычно накладывает в тарелку котлеты и жареную картошку. И поставив все это великолепие перед Сергеем, спрашивает уважительно.

— А вам что предложить, Линара Михайловна?

— Чай с лимоном и мед.

И как только Надежда важно отходит готовить мне чай, Сергей весело подмигивает.

— С повышением, детка!

Сдерживаю смех и, положив голову на плечо Назарета, чувствую себя абсолютно счастливой.

— На мать не обижайся. Она хорошая. Я хочу, чтобы вы подружились.

— Одна точка соприкосновения у нас есть. Мы обе любим Лиру Амани, — вздыхаю, даже не представляя, как можно подружиться с Еленой Владимировной.

— Только Амани? — бровь Назарета изгибается как у английского джентльмена.

— И вас с Марком, — улыбаюсь, беря ребенка на руки. — Но зато теперь мне есть с кем обсудить творчество Лиры.

— Подарите им билеты в театр, Сергей Алексеевич, — встревает в разговор повариха, ставя передо мной чашку с чаем и мед.

— Даже не думай, — мотаю я головой. — С кем я оставлю Марка?

— Со мной. Подумаешь, проблема, — пожимает плечами Назарет и, откусив полкотлеты, говорит с набитым ртом. — А у тебя с его рождения ни дня свободного не было. Еще нажалуешься на меня в трудовую инспекцию. Вот Надежда, молодчина, здорово придумала!

— Мне нечего надеть, — пищу я беспомощно.

— Ужасная проблема, Линара, — ухмыляется Сергей. — Придумай еще что-нибудь!

— Твоя мама не захочет идти со мной.

— Она будет счастлива с тобой подружиться, — улыбается мне Назарет.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Почему?