Няня поневоле

— А вы тут… — замечает даже без тени удивления. Поднимаюсь навстречу. И сразу попадаю в медвежьи объятия. Радостно хлопаю по плечам и слышу, как огромные лапищи попадают по лопаткам.

— Ты знал? — смотрю внимательно.

— Дядя Ваня только сегодня ввел в курс дел, — мычит он, пытаясь вырваться из моего захвата. Довольно пялимся друг на друга. Изучаем. Брат, твою мать… Не подозревал даже.

— Мам, собери поесть, — командует Саня. — Меня девушка ждет.

— Так позови ее в дом, — хором вопят оба дядьки. Хороший такой, слаженный коллектив.

— Это Ира, мам. Она не войдет. По крайней мере, пока…

— Таманина? — охают обе тетеньки.

Снова перед глазами встает картинка — Саня и Лира Амани. Так вот почему он остановился около нее!

— Лира Амани, — выдыхаю я, догадавшись.

— Она самая, — кивает Ворон и замечает серьезно. — Значит так, пацаны… — Переводит взгляд на Линару и добавляет с усмешкой, — и леди. Илью Федоровича я закрыл. Может, завтра его выпустят. Не знаю. Он при мне адвокату звонил. Просил всех порвать. Но за то, что избил Ирку, я ему возмещу. Пока просто вырвал ее из этого гадюшника и увез. Поэтому, если можете что-то накопать на этого гада, век буду благодарен.

Пожимаю плечами. Да я вроде только увидел этого мажорика…

— Сережа, лось, — тихо шепчет Линара. — У Ильи зимние кроссовки Саломон с похожим рисунком.

— Ты уверена? — бросаю на любимую задумчивый взгляд. И сам же отмахиваюсь. Пока разберутся, что к чему. Проведут экспертизу… А там глядишь, и проверка Финмониторинга подоспеет.

— Сейчас позвоню ребятам, — киваю я и объясняю присутствующим. — Лося на моей делянке в лесу какая-то падла в упор расстреляла.

— Избил, говоришь? — хмуро морщится Петр Иванович. — Так за это до двух лет загреметь можно. И за лося попасть на полтора года. Крупный ущерб. Да еще, небось, и без лицензии охотились… Сейчас я сам в узловой отдел позвоню. И Ваньке. У нас тут в области беспредельщик завелся.

Уже поздним вечером, расположившись с Линарой на широком диване, я не могу уснуть. И дышать не могу, мать его! Линара дремлет у меня на груди, а я, запустив пальцы в ее волосы, боюсь даже пошевелиться.

— Его разве посадят? — спрашивает она, приподняв голову.

— Ну, он же не памятник, — понимая, о ком речь, усмехаюсь криво. — Видишь, бил Лиру. Думал, девчонка одинокая, некому вступиться. А тут у нее вон какие защитники нашлись. Скрутят этого Илью в бараний рог…

— Сережа-а, — приподнимается на локте Линара. — Я должна тебе что-то сказать…

— Что-то с Машенькой? — подскакиваю на месте и на автомате кладу руку на живот.

— Машенька? — изумленно смотрит на меня жена, а потом начинает хихикать. — Красивое имя. Мне нравится.

— Тогда что? — спрашиваю требовательно и, прижав к себе, заглядываю в зеленые ведьмовские глазищи.

— Сережа-а, — снова шепчет жена. — Я знаешь что сделала? Федору снотворное дала вместе с детоксом.

— Зачем? — смотрю на нее непонимающе.

— Я же тебя на станции увидела. И браслет тоже, — трещит она, как заведенная. — Поняла, что ты меня любишь…

— А до этого даже не догадывалась? — шутливо хмыкаю я и в порыве чувств чмокаю в нос.

— Ну, я не знала, ищешь ли ты меня. Или обиделся, что я оказалась замужем… И сбежал куда подальше…

— Обалдел, конечно, — признаюсь без особого энтузиазма. — Но я же поперся вопросы решать. Людей вот подключил. Шантажировать собрался это насекомое. Угораздило же тебя выйти за него замуж. Но это уже в прошлом, — отмахиваюсь от дурацких сомнений. — Скажи ты раньше, я бы помог избавиться от него. А так… Ладно, проехали…

Притянув к себе, целую любимую в макушку.

— Спи, котенок, — шепчу хрипло. — Завтра будем пробираться к себе.

— Сергей, — снова теребит меня Линара. — А нам обязательно возвращаться назад? Может, возьмем Марка и уедем куда-нибудь? Здесь Федор меня снова отыщет. Он страшный человек, Сережа. Я боюсь…

— Ничего не бойся, — рыкаю, не сдерживаясь. — Я тебя защищу. Даже не сомневайся.

И только сейчас осознаю, с чего начался разговор.

— Так ты решила там, в поезде, не дожидаться меня? — спрашиваю непринужденно, а внутри все холодеет от ужаса.

— Ну да, — кивает моя лихая женщина. — Переночевала бы в привокзальной гостинице, а утром села бы на автобус и вернулась в Никитск.

Миллиметраж! Я чуть не опоздал, еперный театр. Чуть не потерял Линару, думая, что она дождется меня. Перекантуется пока рядом со Шмелевым. Какой же я дурак? Мама дорогая! Разве может беззащитная беременная женщина остаться один на один с чудовищем? С мрачным и вероломным.

— Выходит, я вовремя подоспел? — улыбаюсь натужно, хотя больше всего мне хочется открутить эту красивую голову и нашлепать по голой попе.

— Конечно, — кивает радостно Линара и спрашивает обеспокоенно. — А если он помрет, Сережа?

— Кто? Шмелев? Туда ему и дорога! — восклицаю раздраженно.

— Мне кажется, я его отравила, — всхлипывает она. — Терпеть не могу насилие. И никому не желаю смерти. Даже Федору Ильичу.

— Он тебя обижал? — рыкаю, вскидываясь. И аж свирепею от ярости.

— Нет, — мотает головой Линара. — Лапал только. Грозился посадить под замок и признать своим нашего ребенка.