Нянька для дракона

Хеиван, тем не менее, приближался без опаски, хотя и медленно. Он поднял руки, зажав в одной ладони амулет, и тихо забормотал заклинание, проникающее в сознание медведя, успокаивающее его душу. Я пыталась запомнить слова на всякий случай. Зверь поддавался неохотно, зарычал, дернул когтистой лапой в сторону Хеивана, отчего я вздрогнула. Профессор не отступил, продолжая повторять заклинание, подавляя волю зверя своей. Мало-помалу медведь успокаивался, он перестал рычать и, в конце концов, улегся на землю. Хеиван подошел ближе, коснулся бурого меха, погладил огромного зверя — и убрал амулет.

— Вот так, потапушка, все хорошо, — приговаривал он, почесывая медведя за ухом, и тот в ответ довольно заурчал.

Любопытство подстегнуло меня подойти ближе, но в какой-то момент Рыжка уперлась и задергала головой. Пришлось привязать повод к ветке.

— Можно подойти? — спросила я Хеивана, медленно приближаясь.

— Можно, — хмыкнул преподаватель. — И погладить можешь, он не опасный. Позлился чуток, и будет с него.

Я протянула руку и погладила мишку по голове.

— Я бы тоже злая была, если бы меня посреди спячки подняли, — сказала я, и медведь согласно зарычал. Встретив такое понимание, он проникся к нам обоим симпатией.

— Сейчас я твою лапу подлечу, — сказал Хеиван. — Рита, а ты успокой его, больно будет.

Он вытащил из сумки рулон бинта, тряпку и бутыль с раствором. От души смочив тряпку, приложил ее к больной лапе, и медведь взвыл и задергался. Я прижала его к земле, понимая, что, вздумай он уйти, моя хилая тушка задержала бы его не больше, чем меня — повисший на плече Буран.

— А ну, терпи! — прикрикнула я. — Ты же большой, царь леса, а боишься пустяковой раны! Не стыдно тебе? Кончай дергаться!

Медведь обиженно заворчал и скосил на меня свои маленькие круглые глаза, но перестал дергаться, решив показать себя во всей красе — сильным и смелым.

— Вот так, — одобрила я. — Другое дело.

— Может, ты к моим студентам придешь, так же на них повлияешь? — хмыкнул Хеиван. — А то они совсем учиться не хотят.

— С учебой это не работает, а то я бы сама давно в отличницах ходила.

Хеиван рассмеялся. Закончив бинтовать лапу, он убрал принадлежности в сумку, в том числе выданный мне пучок сонной травы.

— И что мы теперь будем делать с Плюшем? — спросила я.

Хеиван недовольно покосился в мою сторону.

— С Плюшем?

— Нужно же ему какое-то имя. А Плюш ему нравится. Да, Плюш?

Я почесала толстые бока, и медведь ответил довольным рыком. Ему было все равно, какое имя носить, лишь бы гладили.

— Раз уж ты дала ему имя, — тут преподаватель хмыкнул, словно хуже имени никогда не слышал, — придется тебе и взять его.

— Так он же ко мне в общагу не влезет, — парировала я. — В косяк дверной не пройдет. И у меня своих жильцов хватает.

— Это каких же? — прищурился Хеиван.

Я прикусила язык. Хеиван — контрабандист? Не верю. Но никому нельзя знать про дракона, да и про каракульки тоже.

— Да Тиффани со мной живет, — оправдалась я, — и мухомашка на подоконнике. Они не вынесут встречи с медведем.

— Ладно, — притворно вздохнул Хеиван, — придется тогда мне его взять, что уж делать-то. Пусть поживет в конюшне до весны, лапу ему подлечу, чтобы не загноилась.

Мы поднялись, и тут возникла дилемма. Рыжка не желала приближаться к Плюшу, и кому-то нужно было идти с лошадью, а другому — с медведем. Хеиван благородно предложил мне ехать верхом, но сама я лошадью плохо управляю, да и ноги все еще разводит, как будто между ними колесо вставили. Мужская гордость не позволяла профессору занять лошадь, когда девушка идет пешком, и в итоге мы оба пошли на своих двоих. Я, конечно же, захотела присматривать за Плюшем. Так мы и добирались до института — Хеиван вел Рыжку впереди, я переставляла ноги чуть поодаль, а рядом со мной переваливался громадный бурый царь леса. Ощущение непередаваемое.

На полпути нас догнал все тот же крестьянин, но, увидев Плюша, осадил коня в нескольких метрах от нас и громко поинтересовался, что мы собираемся делать. Хеиван крикнул в ответ, что мы берем медведя на себя, и довольный крестьянин, не приближаясь, развернулся и ускакал в деревню.

На территории университета к нам прилипла группа студентов. Они таращились на медведя и выспрашивали у меня, откуда он взялся. Пыжась от гордости, я во всех подробностях рассказывала о встрече с грозным Плюшем, пока мы не дошли до конюшни. Там Хеиван прогнал всех любопытных.

Мы оставили Рыжку у входа и быстренько переместили Плюша внутрь, в дальнее стойло. Лошади заволновались, почуяв медведя, но Хеиван успокоил их сонной травкой. Только лошалопа меланхолично рассматривала мишку из стойла напротив, не прекращая жевать. Мы насыпали Плюшу овощей на первое время, потом Хеиван собирался наведаться в столовую.

— Иди, отдохни, дальше я сам, — сказал он, когда мы закрыли за медведем дверцу стойла.

— Хорошо, — кивнула я попрощалась с мохнатым другом: — Увидимся, Плюш. Не скучай.

Медведь проводил меня грустным взглядом и прорычал на прощание.