Нянька для Радуги

Мира уже давно перестала вытирать льющиеся слёзы. Они медленно стекали по щекам и падали на её голые ноги. Всё тело девушки заметно дрожало, но она старалась не издавать лишних звуков. Ждала, когда же станет хоть чуточку легче, чтобы хотя бы на ноги встать получилось. Но с каждой минутой, с каждой новой слезинкой состояние её только ухудшалось.

Где-то на задворках сознание промелькнула шальная мысль: «А может, ну её нафиг, такую жизнь?» Но Мира тут же постаралась отогнать её подальше. Она знала, что всё обязательно наладится, что впереди её ждёт ещё много хорошего, но всё равно никак не могла успокоить собственную тихую истерику.

Макс наблюдал за ней из окна гостевого домика. И если поначалу ему казалось, что девушка просто решила немного посидеть у воды, то довольно скоро он понял, насколько ошибался. Миру трясло. Она пыталась обхватить себя подрагивающими руками, но у неё никак не получалось. Максим же чувствовал, что больше не может смотреть на это. Сейчас, стоя у большого стекла, он почти наяву ощущал всю её боль. Все те страх и обиду, которая так грызла несчастную глупенькую девушку. Он хотел её обнять, утешить, прижать к себе, но понимал, что не имеет на это права.

Мира сказала, что является для него только работой, что он нянчится с ней из-за денег. Наверно, так и должно было быть, вот только за весь этот вечер он ни разу не вспомнил о пресловутом договоре с её отцом. Сегодня его волновала только Мирослава… просто потому что ему было не всё равно.

Когда девушка за окном в очередной раз вздрогнула и попыталась сильнее натянуть на ноги мокрое платье, Макс не выдержал. В этот момент он бы пошёл на что угодно, лишь бы она перестала плакать. Именно поэтому решительно вышел из домика и направился к бассейну.

Мира даже не поняла, когда её взяли на руки и куда-то понесли. В этот момент, ей было уже слишком всё равно. Она всхлипывала, стучала зубами от холода и вся дрожала. А у Макса в груди что-то оборвалось и разлилось жуткой щемящей болью.

— Девочка моя, маленькая, хорошая, перестань, — нашёптывал он, занося её в гостевой домик. — Сейчас будет горячий душ. Тебе нужно согреться. Потом я положу тебя спать. И никуда не уйду. Только не бойся меня… и не плачь.

Он опустил Миру в пустую ванну и включил тёплую воду. Несчастное платье снова намокло, но теперь хотя бы не холодило, и девушка постепенно начала успокаиваться.

— Ты позволишь мне его снять? — в голосе Максима слышалось едва заметное волнение.

Она подняла на него испуганный взгляд, на мгновение прикрыла глаза и кивнула. И вроде бы, это всего лишь какое-то платье, да и момент далеко не романтический, но тем не менее, Максиму потребовалось всё его самообладание, чтобы сохранить на лице невозмутимое выражение, или хотя бы попытаться. Но как бы он ни старался, прикосновение к обнажённой коже Миры его почти обожгло. Как назло ткань липла к телу и не желала сниматься. Пальцы сами собой скользили по бёдрам, поднимались к талии и выше… к груди. И в эти моменты Максим ощущал себя как минимум озабоченным юнцом, впервые касающимся девушки. Он понимал, что не должен смотреть на неё так, и уж точно не имеет никакого права наслаждаться этими прикосновениями, но ничего не мог с собой поделать.

Он глупо надеялся, что когда избавит Миру от этого мокрого куска ткани, станет легче. Ему хотя бы не нужно будет прикасаться к ней. Но тот факт, что под платьем не оказалось белья, стал для Максима фатальным.

Он резко выпрямился и буквально заставил себя отвернуться. А когда, наконец, нашёл в себе силы чтобы заговорить, его голос прозвучал неожиданно хрипло.

— Я подожду за дверью, — выдал он и уже сделал шаг к выходу, когда услышал тихий голос Миры.

— Нет… пожалуйста, — она неожиданно поднялась и протянула к нему руку. — Не оставляй меня одну.

— Мира, я не могу, — он обернулся, но продолжал старательно отводить глаза.

— Я тебе настолько противна, что ты даже в одной комнате со мной находиться не желаешь? — это было сказано с такой явной обидой, от которой по коже побежали мурашки.

Макс обхватил голову руками и упёрся лбом в стену. Ему хотелось громко выругаться или просто взвыть, или что-нибудь разнести. Но всё это казалось сущей мелочью по сравнению с тем, какие желания возникали в его мыслях при одном взгляде на обнажённую Миру.

«Противна? — усмехнулся он мысленно. — Если бы!»

Она всё ещё стояла в постепенно наполняющейся ванне и неотрывно смотрела на замершего Макса. Ей было совершенно непонятно его поведение. Перед ним голая девушка, а он бьётся головой о стену. Разве это нормально?

— Хорошо, — выдал, наконец, Максим. Он снова глубоко вздохнул, потом вытащил из шкафа большое синее полотенце и, подойдя к Мирославе, замотал её им и вытащил из воды.