Нянька Сатана

Но её игры были так замешаны на крови, что Бухнеру вновь захотелось убить сидящее перед ним чудовище. Прекрасное настолько, что внутри всё сжималось от боли.

— Ты выкладывался, как никогда в жизни, ты собрал силу, волю, ненависть, злость — все эмоции, что бушевали в тебе, и превратил их в ураганный секс. Ты не трахал меня, а убивал. И сила твоя была столь велика, что я по-настоящему визжала от восторга.

— Ты сумасшедшая.

— Я такая, как этот мир. — Поднялась, глотнула вина, не оставляя бокал, прошлась по спальне — двигалась медленно, зная, что Борис любуется её совершенным телом, — остановилась у панорамного окна, из которого открывался вид на западный сектор города, вновь пригубила вина и негромко сообщила: — Кажется, твои больные подданные затеяли бунт.

* * *

— Я знал, что ты не обойдёшься без тайных троп, — рассмеялся Фредди. Тихонько, только для Боксёра, но рассмеялся. Дружелюбно.

Они стояли в подвале того самого постоялого двора, в котором друзья наткнулись на Мешка, и наблюдали, как бойцы по очереди исчезают в узком подземном лазе, в подкопе, что вёл к Сити. Именно его проверял Мешок сегодня утром. А потом решил проверить путешественников. И закрутилось…

Случайность. А уж счастливая или нет — покажет время.

— Восстание в трущобах обречено, — коротко объяснил Боксёр. Он оценил дружелюбный тон, но улыбаться не стал, ответил со всей серьёзностью: — Чтобы снести Бориса, нужно обязательно прорваться во внутренний город. И не только этими тропами…

— Ты хотел купить ворота, — догадался Сатана.

— Я договорился с одним из офицеров, — подтвердил главарь. — За десять тысяч радиотабл он был готов распахнуть перед нами западные ворота. Но ты украл мои деньги.

— Я не брал.

— Допустим…

Их группа была самой небольшой: Боксёр, Мешок, Горький — старые «знакомцы» Яши и Фредди — и ещё пятеро падальщиков. У всех компактное оружие диверсантов ТС19 или аналогичное, и все в чёрной униформе солдат герцога, поверх которой натянуты стандартные прозрачные комбинезоны — осеннее дополнение. В своё время Борис стал обладателем огромного военного склада, вот и одел армию в одинаковую форму, чего в Зандре никто не делал, а было принято лишь в крупных государствах да у дотовцев. Бухнер хотел, чтобы всё у него было по-настоящему, но теперь это желание играло против него, позволяя диверсантам отлично замаскироваться.

— Неужели у тебя не оказалось лишних десяти тысяч? — притворно удивился Майор. — Сумма, конечно, большая, но с твоими возможностями…

— Я всё потратил на подготовку восстания, — честно ответил Боксёр. — Вложился в него полностью.

— Или пан, или пропал?

— Что такое «пан»?

— Не важно.

— Я пошел ва-банк.

— Это я и имел в виду.

Но и без захвата ворот внутреннему городу угрожала серьёзная опасность: как выяснилось, Боксёр успел прокопать целых четыре «норы», даже не прокопать, а пробить в камнях Зандра, приложив поистине грандиозные усилия. И не зря приложить: благодаря везению, удаче или точному расчёту, «норы» незаметно вышли в подземные коммуникации Сити, и теперь по ним лезли десятки вооружённых до зубов падальщиков из всех трущобных банд.

Вожаки предместья поверили сообщению Боксёра об эпидемии: огляделись, увидели трупы, увидели умирающих и яростно рванули в бой, желая если не спастись, то хотя бы отомстить Бухнеру.

Сатане, который настаивал на проникновении во внутренний город одной ударной группой, Боксёр ответил просто: «Ты хотел отвлечь Бориса? Поверь: восстание станет для него самым неприятным из всех возможных неприятных сюрпризов».

— Ты уверен, что ребята в трущобах справятся?

— Они давно были готовы взбунтоваться, — усмехнулся Боксёр. — А эпидемия стала прекрасным поводом.

— Но ворота…

— Теперь — плевать. Ты ведь наверняка понимаешь, что теперь…

— Плевать, — кивнул Сатана. — Смерть идёт за нами.

— Мы хотим жить!

— Дай нам антивирус!

— Спаси нас!

— Антивирус!!

Под такими лозунгами их вывели под дождь и пулемёты: грязных, полуголодных, оборванных, покрытых струпьями обитателей трущоб, которые неожиданно поняли, что могут сдохнуть не от недоедания или вонючей язвы Рузвельта, не от отравления кислотным дождём, не от рака или слишком большой дозы облучения, а потому что их — в довершение всего перечисленного! — сознательно заразили.

Или несознательно.

Больше половины обитателей трущоб не поверили в то, что эпидемию устроил Дюк. Однако никто не сомневался в двух вещах: первое — болезнь грызёт город; второе — у Бухнера есть лекарство. И два этих факта выгнали людей на улицы и заставили заявить о своих правах:

— Мы хотим жить!

И восстание полыхнуло.

Сначала давным-давно подготовленные пропагандисты «накачивали» перепуганных и озлобленных людей на улицах и площадях; затем начали сбивать в группы, подгонять технику. Затем указали направление… Которое и указывать-то не особенно требовалось.

— Дюк! Дай нам антивирус!

И толпа рванула к воротам внутреннего города. С ружьями, дробовиками, автоматами и пистолетами — люди Зандра вооружены по умолчанию. А внутри толпы к Сити двинулись хорошо подготовленные отряды падальщиков.

Штурм начался…