Нибелунги

Гизельхар с обожанием взирал на Сибиллу. Её фигура, точёный римский профиль, миндалевидные глаза, подобные спелым вишням, завитые волосы цвета воронова крыла вызывали в нём священный трепет.

Та же как истинная римлянка сохраняла редкостное спокойствие и делала вид, что не замечает красноречивых взглядов принца. Кримхильда прекрасно видела душевные муки брата и потому решила помочь ему. Она обменялась с Гизельхаром многозначительным взглядом и увлекла Гернота на скамейку, сокрытую разросшимся кустарником. Наконец-то Гизельхар и Сибилла остались одни.

Младший принц тотчас начал атаку. Он приблизился к девушке.

– Отчего ты так холодна?.. Неужели мои муки не трогают твоего сердца?

Сибилла пожала плечами. На самом деле она всё прекрасно видела, понимала и в какой-то мере разделяла чувства Гизельхара. Однако… Отец приучил её думать о материальном достатке. А в данном случае ей светил лишь отдалённый замок да примыкающий к нему клочок земли. О нет! Девушка сознавала, что была красива, и не желала губить себя в бургундском захолустье.

– Жрицы, прибывшие из Медиоланума, утомили тебя? – резко спросила девушка.

Принц на какой-то момент растерялся. Однако быстро взял себя в руки.

– Я мужчина и имею право развлечься. Тем более что «жрицы Венеры» для этого и предназначены. Это доступные женщины… Разве можно их сравнивать с тобой?

Сибилла усмехнулась.

– А твоя наложница? Говорят, она совсем юная… Кажется, рабыня… Саксонка по происхождению? Её зовут Гудрин?

Гизельхар надменно вскинул подбородок.

– Да, она – саксонка. И её действительно зовут Гудрин. Неужели это имеет для тебя хоть какое-то значение? Она просто рабыня… На тебе же я хочу жениться!

Сибилла обворожительно улыбнулась. Наконец-то она вырвала из уст Гизельхара долгожданное признание. Однако что с ним делать?

– А если я выйду за тебя, ты по-прежнему оставишь саксонку в наложницах? – лукаво спросила девушка.

– Нет! Я подарю её своему верному слуге!

– Хм… – задумчиво произнесла Сибилла.

– Ты согласна? Скажи мне! И я тотчас же поговорю с твоим отцом! – порывисто воскликнул принц.

– Если ты имеешь по отношению ко мне серьёзные намерения, то в первую очередь должен был это сделать. Хотя… Я знаю, что ответит тебе мой отец…

Гизельхар затрепетал от волнения.

– Говори же!

– Он спросит: какие владения ты получишь на кормление? Чем ты будешь обеспечивать семью?

Гизельхар потупил взор. Да, удар был нанесён ниже пояса. Увы, он ничего не мог предложить прекрасной Сибилле, кроме своей любви.

– А если я стану королём?

Сибилла улыбнулась, приблизилась к пылкому юноше почти вплотную и коснулась рукой его щеки. Тот же перехватил руку и осыпал её поцелуями.

– Король Гунтар молод и не жалуется на здоровье. Его наследник Гернот тоже в полном порядке… Неужели ты желаешь им смерти?..

– Нет-нет! Как ты могла подумать! Я завоюю королевство и брошу его к твоим ногам.

– Завоюешь?! – удивлённо воскликнула девушка. – Тюрингию или Саксонию? А может быть, Фризию, в которой до сих пор расквартирован римский легион? Или бешеных длинноволосых франков, сметающих смертоносными секирами всё на своём пути?! Или попытаешься отхватить кусок Белгики, что принадлежит Риму?

Гизельхар смутился.

– Как ты жестока… – печально проронил он.

…Этим вечером Сибилла получила свиток. На нём изящной латынью были начертаны строки, полные любви, томления и отчаяния:

Затмила мне весь женский род
Та, что в душе моей царит.
При ней и слово с уст нейдет,
Меня смущенье цепенит,
А без нее на сердце мгла.
Безумец я, ни дать ни взять!
Всей прелестью своих красот
Меня другая не пленит, –
И если тьма на мир падет,
Его мне Донна осветит.
Дай бог дожить, чтоб снизошла
Она моей утехой стать![13]

Сибилла несколько раз перечитала эти строки. Она испытывала двойственное чувство: с одной стороны, Гизельхар привлекал её (статен, красив, красноречив, храбр, отличный охотник…), с другой – его мечта заполучить королевство была призрачной. И Сибилла это отчётливо понимала. Не для того Петроний Квинт, пятый сын своих родителей, покинул дом в Равенне и отправился искать счастья в Бургундии, чтобы его красавица-дочь связала свою жизнь с человеком, не имеющим ни малейших перспектив в будущем.

В этот момент Сибилла приняла окончательное решение: она будет принадлежать Гизельхару только в одном случае, если он станет крупным землевладельцем. Пусть не королём, но по крайней мере соправителем, наместником или регентом…

Она убрала свиток подальше и ничего не стала говорить о нём Кримхильде.

* * *

Гунтар выслушал Петрония, подписал все надлежащие бумаги и пожелал остаться в одиночестве. Ибо ему было о чём подумать. Лангобарды… Гунны… Названия этих племён нещадно сверлили его мозг.