Нибиру. Пробуждение

У полуразрушенной колыбы долго не могли найти места для посадки. Наконец удалось бережно опуститься на маленький пятачок голой скалы. Пилот, высовываясь из кабины, то и дело поглядывал вниз — обрыв начинался почти у вертолетного колеса.

Пробраться к кособокому домику — бесформенной груде обугленных сосновых стволов — заняло добрых полчаса. За двадцать шагов до колыбы проводник остановился и наотрез отказался приближаться к «логову чертяк». Полковник отправил его обратно в вертолету, а сам, требовательно подталкивая Антона под локоть, двинулся вперед.

Внутри колыба выглядела не приличнее, чем снаружи: Антон не без опаски перебрался через груду камней у входа. Заметил, что полковник, входя, не убирает руку с пистолета под мышкой.

— Боитесь песиголовцев? — громким шепотом поинтересовался ученый.

Павел Геннадиевич неопределенно фыркнул. Подвинул Антона и углубился под низкие своды.

У дальней стены, всего за шесть шагов от входа, обнаружилась широкая нора, явно умышленно присыпанная сухим ельником и комками земляного мусора, какие в достатке можно обнаружить в горах.

— Не слишком скрывали, — заметил полковник.

— Вряд ли папа рассчитывал позвать сюда в гости старых друзей из КГБ. Ой, извините, СБУ, — возразил Антон. — Ой, еще раз простите. Теперь, вероятно, вы уже не на службе.

— Ты слишком быстро отживаешь, — проворчали в ответ. — Полезай за мной.

Павел Геннадиевич вытащил из предусмотрительно захваченного рюкзака мощный фонарь. Широкий луч пробил затхлый воздух. Где-то в глубине падали капли воды.

Первые несколько шагов пришлось преодолеть едва ли не ползком. Дальше лаз расширился и раздавался до тех пор, пока исследователи не смогли подняться во весь рост. Зыбкие грунтовые стены плавно перетекли в прорубленный в камне проход. Туннель круто опускался вниз.

— Господи, — выдохнул Антон, когда под ногой что-то затрещало. Окутанный отблесками фонаря полковник стремительно развернулся. Золотистое пятно остановилось на груде желтых костей. Скелет весьма был бы похож на человеческий, если бы не внушительные габариты — примерно раза в три массивней. Особенно будоражила воображение голова. Очень большая, с далеко выдавшимися челюстями и длинным разрезом носа. Лицевая часть имела заметный уклон, словно у собаки. Часть зубов отсутствовала, как и добрая четверть черепа. Кажется, существо убили тяжелым тупым предметом.

— В чем дело? — недовольно справился Павел Геннадиевич. — Скелетов никогда не видел, историк?

— Таких — не видел, — благоговейно прошептал Антон. Прикоснулся к холодной кости. — Толщина самого мелкого ребра примерно такая же, как у моей стопы.

— И что?

— Судя по всему, перед нами песиголовец, — растерянно произнес ученый. — Никогда не думал, что они могли существовать.

— Пошли.

— Да погодите вы! Это же настоящее научное открытие. Конечно, необходимо проверить, не подделка ли это…

— Пока мы не найдем Игорев дневник, и думать забудь о каких-либо открытиях. Тебе же сказано: на кону судьба многих и многих.

Антон обреченно двинулся за полковником дальше, то и дело озираясь, словно боясь, что скелет исчезнет. Пустые глазницы черепа неотрывно смотрели ему вслед.

Через двадцать шагов звуки падающих капель стали более слышны. Потянуло сыростью и гнилью. Откуда-то сверху, из маленькой щелочки в камне, пробивался лучик полуденного солнца.

— Кажется, пришли, — сказал Павел Геннадиевич, останавливаясь в центре вместительной пещеры.

Туннель уперся в высокую глыбу. Широкая в основании, она сужалась кверху, теряясь в каменном потолке. На гладкой поверхности красивыми рядами располагались символы, глубоко вырезанные в граните.

— Поверить не могу, — едва вымолвил Антон. — Египетский обелиск в Карпатах! Древнеегипетский язык!

— Какой возраст этой каменюки? — напряженно спросил полковник. Он все время прикасался к пистолету, словно боялся, что ученый может его атаковать.

— Так сразу и не скажу. Надписи похожи на письменность первой династии. Основатель Менес, он же — Нармер. Это примерно третье тысячелетие до нашей эры. Но саму надпись могли сделать и позже.

«Например, написать это мог мой отец», — пришло на ум.

— Перевести сможешь?

— Наверное, — без уверенности ответил Антон.

Он нашел несколько знакомых иероглифов. Затем еще парочку. Строки появлялись в его сознании, казалось, быстрее, чем удавалось вспомнить перевод.