Ничего

– Послушайте меня, люди! – усмехнулся мудрый привратник Назапор. – Отталкивающая биологическая метаморфоза – вот какую невидаль представляет из себя наш мистер Жжуть, и туманы пророка Иоанна обволакивают его с головы до ног. Ровно 664 раза наш хозяин менял старые мозги на новые, и теперь не хватает лишь 2, чтоб число достигло апокалиптического значения 666. К сожалению, у пророка Иоанна всё это выражено крайне неясным знанием, слишком он отвлекался от реальности в момент получения откровений свыше и поддавался обычному литературному вдохновению. Вспомните-ка русскую поэзию серебряного века: пророчеств много, а лестных побуждений к действию – на грош ломаный!.. Отсюда и все последующие неприятности для русской интеллигенции.

– Давайте уточним: для русскоязычной. – пробурчал выдра Подхалимка. – Культурный генезис и прежде преобладал над расовой биполярностью, а уж в наше время космических энергий и коммуникаций – тем более.

– Да вы, батенька, интернационалист? – желчно подпрыгнул служка Кормёжка.

– А хотя бы и интернационалист! Я себя с самого рождения выдрой помню, а у выдр национальностей не бывает!

– Да вас бы, дружочек, на ту самую планету отправить, где собаки лают. Там, наверняка, у выдр не только национальностей не бывает, но и ум напрочь отсутствует.

– А вот вас бы далеко нахер послать с вашими советами!.. – огрызнулся Подхалимка.

– Да что мне твой нахер?.. Нешто я чужих херов не видал?.. А вот вы, любезный товарищ мой, есть чмошник и быдляк, которому давно не рихтовали рыло. Вы жалкий и обтруханный лузер!.. Да-с.

Разговор этот заходил слишком далеко и вполне мог закончиться дракой – такое, к сожалению, в привратницкой случалось. Но выдра Подхалимка вовремя сник и принялся жевать бутерброд с сыром, схваченный со стола, и делая вид, что не слышит всякий глупостей. По-настоящему ссориться выдра Подхалимка не умел и не хотел.

– Ох, и скупердяй же этот мистер Жжуть. – быстренько свернул на прежнее направление разговора служка-постельничий. – Ох уж и скупердяй!..

– Мелочный до безобразия. – поддержал пёсик Кабыздох. – Слуг в замке на всё про всё не хватает, люди от усталости с ног валятся, а ему лучше и не напоминать про увеличение штатных единиц. Кислую мину корчит. Один я у него, как будто сторукий, на побегушках: ворота замка стереги, цветочные клумбы поливай, посторонних лаем отпугивай, да ещё в почтовое отделение поторопись сбегать, чтоб евонную пенсию получить… Братцы, да разве я сторукий? Откройте мне глаза на правду, смилуйтесь!

Выдра Подхалимка пересчитал коротенькие пёсиковы лапы, внимательно ощупывая и обнюхивая каждую:

– Раз, три, два… ой, бестолочь я такой… раз, два, три, четыре… четыре лапы с хвостиком.

– Четыре – а, значит, не сто. – поджав хвост, покрасовался всеми четырьмя лапами пёсик Кабыздох.

– Значит, не сто.

Служка Обрыган вдруг возразил:

– Это смотря, кто как посчитает. Если бы я принялся считать, то смалодушествовал и все сто запросто насчитал.

– Если выросло всего четыре, то откуда возьмётся сто? – хмыкнул Кабыздох.

– А оттуда, что только начни считать, под хорошее настроение, так не остановишься, пока умом не тронешься: считай себе и считай. Сто на четыре делится?

– Делится.

– Вот в этом вся математическая казуистика. Да ещё и хвостик.

– Верно. – загрустил привратник Назапор, вспоминая свои столкновения с математикой, и оселедец на выбритой голове мягко потеребил. – Я вот давеча, лёжа в постели, кислые пятна считал. Такое мне средство от бессонницы врачи прописали, чтоб на хитрость её взять. Надо глаза закрыть, постараться успокоиться, а когда по головной умственной темноте начнут кислые пятна бродить, то надо их потихоньку считать. Вроде как незаметно заснёшь, пока считаешь. Вот я лежу давеча и считаю. Ну, надеюсь, что насчитаю с сотню штук и усну сном младенца – а не тут-то было. После пятидесяти пяти меня слегка в дрёму окунуло, и тут сразу этих пятен уйма набежала. Я принялся их быстренько считать: раз, раз, раз!.. но никак не успевал за всеми уследить!.. Слишком быстро они прочь убегали. Пришлось и мне, по умственной темноте, бежать за ними следом и считать: два, четыре, десять!.. Да куда там! Не догнать!.. А ещё, пока бежал, то и позабыл, сколько до этого насчитал, всё дело насмарку пошло.

– Пятьдесят пять ты насчитал до того, как за уймой побежал. – напомнил служка-помоечник.

– Это ты сейчас мне напомнил про пятьдесят пять, а давеча где ты был, чтоб напомнить?

– Когда именно давеча? – собрал морщинки на мордочке служка-помоечник. – Именно ТОГДА, про КОГДА ты говоришь?

– Именно ТОГДА, КОГДА было давеча.

– Давеча ТОГДА я всю ночь в уборной конфузился. – робко признался служка-помоечник. – Скушал, верно, что-нибудь несвежее.

Привратник Назапор сердито поперхнулся:

– Ну, милостивый государь, мне ещё во сне не хватало твоих конфузов в уборной! Я, признаться, на свой лад мнителен и брезглив. От твоего едкого конфуза в уборной, я бы наверняка задохнулся. Ты как полагаешь?

– Я полагаю, что в таких вещах, я над собой не властен.