Ничего для себя. Повесть о Луизе Мишель

В ночь на двадцать восьмое ноября надзирательница разбудила Луизу и отвела в контору. Там сказали, что ее повезут в Версаль, зачем — они и сами, наверно, не знали: было приказано привезти. Кутаясь в потрепанную жакеточку, под конвоем двух жандармов Луиза затемно вышла из ворот. Падал крупный снег, улицы лежали безлюдные и удивительно чистые от снега, сквозь облака просвечивали звезды.

На вокзале пришлось около часа ожидать парижского поезда. Изнуренная, с горящими глазами, в обтрепанном платье, сопровождаемая жандармами, Луиза привлекала всеобщее внимание. Какой-то пшют в дорогом пальто и цилиндре, с издевательской усмешкой рассматривая в монокль Луизу, заметил:

— Кажется, утром в Сатори собираются казнить коммунаров? Вы не из их компании, мадам?!

— Из их! — с яростью крикнула Луиза. — И помните, негодяй, это лишь ускорит народный суд над версальцами!

Жандармы силой увели Луизу в соседний зал, а вскоре подошел поезд. Луиза озябла в легкой одежде, и даже жандармы посматривали на нее с сочувствием. Может быть, именно поэтому, когда на Версальском вокзале она издали увидела Мари Ферре, она решилась попросить конвоиров разрешения поговорить с ней. Жандармы переглянулись и разрешили Луизе отойти.

— Что, Мари? У вас в лице ни кровинки.

— Ах, Луиза, Луиза! — И, навзрыд заплакав, Мари протянула бумажку, на которой Луиза сразу узнала четкий, твердый почерк Теофиля. Он писал:

«Версальская одиночная тюрьма, камера № 6.

Вторник, 28 ноября 1871 г., 5 1/2 часов утра.

Дорогая сестра.

Скоро я буду мертв. Прошу тебя, потребуй, чтобы тебе выдали мое тело, и похорони его вместе с телом нашей несчастной матери. Само собой разумеется, никакого церковного обряда: я умираю, как и жил, материалистом.

Преодолей свое горе и будь на высоте положения, как ты мне не раз обещала. Что до меня, то я счастлив: приходит конец моим мучениям, и потому жаловаться мне не на что. Все мои бумаги, платье и другие вещи должны быть выданы тебе, за исключением денег, которые я оставляю в конторе для менее несчастных заключенных. Т. Ферре».

Луиза обхватила Мари за плечи, и они долго молча плакали. Подошел один из жандармов, тронул Луизу за локоть:

— Нам пора.

Позже, как ни старалась, Луиза не могла припомнить подробностей очередного допроса в Шантье. Смотрела в ненавистное лицо капитана Брио и не видела ничего, бессвязно отвечала на вопросы… Теофиль умер… Теофиль мертв!

Новый отсчет времени пошел для нее с того дня. Все кругом как будто стало иным, на все упала тень этой преждевременной смерти. Нет, она не собиралась следовать советам покойного — вести себя осторожно и тихо. Она решила сказать судьям и палачам все, что скопилось в душе, хотя бы словами отомстить за Теофиля. Пусть знают проклятые, что коммунаров не запугать видением виселицы, гильотины или смертных столбов Саторийского поля!

Подробности казни Ферре она узнала позже, уже вернувшись в Аррасскую тюрьму. Через неделю приехала из Парижа Мари, — часть продуктов, переданных Луизе, была завернута в номер «Либерте», где описывалась казнь. Бесчисленное количество раз Луиза читала и перечитывала газетные строчки:

«На поле Сатори с шести часов утра выстроены в виде каре войска под командованием полковника Мерлена, того самого, который председательствовал на суде, приговорившем Ферре к казни. В семь часов бьют барабаны: это на поле появляется процессия с осужденными. Она направляется к середине каре. Экипажи останавливаются, Ферре, Россель и Буржуа выходят и твердым шагом идут к роковым столбам под звук барабанной дроби. Водворяется гробовая тишина, начинается чтение приговора. Ферре продолжает спокойно курить сигару. Прислонившись к столбу, он бросает на землю свою шляпу. Подбегает сержант, чтобы завязать ему глаза, но Ферре берет повязку и бросает ее на шляпу. Трое осужденных остаются одни у своих столбов, три карательных взвода, быстро приблизившись, дают залп. Россель и Буржуа тотчас после залпа падают на землю; Ферре еще один момент держится на ногах, потом падает на правый бок. Главный полевой хирург, господин Дежардэн, спешит к трупам; он делает знак, что Россель мертв, и подзывает солдат, чтобы пристрелить Ферре и Буржуа».