Ничего, кроме личного

Решение пришло благодаря искусству. В кинотеатре показывали фильм про сицилийскую мафию, с которой доблестно борется почти сумасшедший полицейский. Санек вышел из темного кинозала прозревшим. Он оценил силу организованной преступности.

На фасаде кинотеатра радостно белели буквы: «Из всех видов искусства важнейшим для нас является кино». И подпись: В.И. Ленин. Санек горячо согласился с вождем мирового пролетариата.

Собрав ребят, прошедших фейс-контроль, Санек объяснил им схему работы: половина добычи ему, остальное себе. Каждому Санек выделил отдельную делянку.

Конечно, были и такие, которые пытались крысятничать. Отдавали крохи, ссылаясь на то, что «клева не было». Санек их не бил. Понимал, что опасно. Могут вмешаться родители избитых детей. Да и физически многие были сильнее его. Он поступал элегантно: все тем же перочинным ножичком обрезал трубки автоматов, где «нет клева». Крысятники оказывались без источника дохода. А на другие делянки их не пускали. Круг замыкался.

На мопед он не накопил. Кто-то из ребят сдал бизнес-схему родителям. Те побежали в милицию, и Санек, что называется, влип. Родители бились в истерике, учителя хватались за головы, а соседи при встрече с ним прижимали к груди сумку с кошельком.

Страна между тем вступила в бандитские девяностые. Пионерия с комсомолом ушли в архив истории. Вместо них начали возникать группировки с армейской дисциплиной и с ясными целями. Они настоятельно советовали нарождающемуся бизнесу делиться доходами. За это обещали не давать в обиду, защищать по мере своих бандитских сил. Если неразумный коммерсант говорил, что не нуждается в защите, то у него на следующий день сгорал ларек или взрывалась машина. И он, как миленький, вставал под предложенную крышу. Фактически эти ребята в спортивных костюмах продавали свое воздержание от насилия. Санек посчитал схему рабочей и вполне доходной. Он добровольно вступил в ряды молодежного отряда крупной бандитской организации.

Однажды ему удалось лично встретиться с руководителем, немногословным мужиком, покрытым паутиной татуировок. Тот говорил разумные вещи и внушал уважение, хоть и матерился. Санек спросил его, зачем нужны такие, как он, малолетки, которых все равно до серьезных дел не допускают. Лидер группировки задумчиво ответил: «А на кой хрен Брежневу пионеры нужны были?» Санек понял, что вступил в новый тип молодежной организации, пришедшей на смену пионерии.

Несколько лет он болтался рядом, выполняя мелкие поручения. Но время работало на Санька. Он рос, мужал. Поручения становились все более ответственными. То, что его воспринимают серьезно, он понял, когда позвали на первые похороны. Море черных курток, разбавленных яркими венками. Жесткие лица, без слезливой скорби. Избитая фраза «все там будем» понималась этими людьми очень приземленно, как прогноз на завтрашний день.

Санек закончил школу. Аттестат был сносный, но не оставляющий шансов на поступление в хороший вуз. Санек и не хотел учиться. Купил черную куртку и примерно представлял себе, чем будет заниматься в ближайшие годы. Но судьба решила иначе.

Его пригласил для беседы человек в татуировках, бессменный руководитель организации. Тот самый, который в свое время провел параллель с пионерией. В жесткой приказной форме он огласил планы организации насчет Санька. Тот поступает в юридический вуз, на коммерческое отделение. Платить за него будут из общака. Организации нужен свой человек в органах. Это не обсуждается. «И только попробуй не стать отличником», – закончил он.

Так Санек попал на эту жилу.

Страна между тем шла своим путем. Никто, правда, не знал, куда он ведет. Бандитов становилось с каждым годом все меньше: кто-то погиб в перестрелках, кого-то посадили, кто-то перекрасился в бизнесмена или политика. Санек понял, что с прежними связями надо рвать. Преступный бизнес в его прежнем виде бесперспективен. Приходят новые времена и новые схемы делания денег.

Санек показал себя в органах с наилучшей стороны. Работал не покладая рук. Руководство оценило его рвение по разгрому группировки, которую возглавлял человек, покрытый татуировками. Тот самый, который посоветовал Саньку стать отличником. Молодого опера повысили в звании и даже наградили почетной грамотой.

Санек лично возглавил операцию по задержанию главаря банды. Мужика в татуировках схватили, уложили окровавленной мордой в пол, пнули в пах. Тот все время поднимал лицо, чтобы сплюнуть кровью. Увидев Санька, просветлел и оскалился, что означало улыбку. В его глазах зажглась надежда.

Санек отослал всех ментов с мелкими поручениями. Они остались в комнате вдвоем: бывший вожак и его воспитанник.

– Беги, – сказал Санек, открывая окно.

– Спасибо, сынок.

Вот и весь разговор.

Бандит неуклюже встал, еще раз сплюнул кровью и грузно перевалился через окно.

Досчитав до трех, Санек выстрелили ему в спину.

– Дурак! – сказал он беззлобно.

Спустя день в рапорте появилась фраза: «При попытке к бегству…» А в жизни Санька открылась новая страница, над которой уже не висел дамоклов меч порочащих связей.