Ничего, кроме надежды

Многие из наших знакомых, вернувшись с оборонных работ в родной город, или побывавшие в неравных боях, оказались в совершенно новой реальности. И то, что переживают они, писателем выражено с такой непосредственной правдой, что захватывает читателя как собственное погружение в кромешную тьму войны. Да, «места для радости в этом мире уже не было». Раз за разом оказываются они под жестокими бомбежками. Голодают. Одних выгоняют на принудительные работы. Другие становятся жертвами «расовой» нетерпимости...

Волнуют нас растерянность и – no-началу – бессилие молодых ребят в условиях отступления отечественной армии. Они мечутся в жестокой неразберихе, с трудом, пройдя тяжкие испытания, находят свое непредвиденное место, все-таки вступая в борьбу, которая стала для них во многом роковой. Так возникает, например, в городе комсомольское подполье, во многом стихийное, самочинное, никем не организованное. И – при всем героическом, самоотверженном сопротивлении, – закончившееся трагически. Тут нужно обратить внимание на подвиг Татьяны Николаевой. Сначала она пошла работать в немецкую лавку. Это трудный – особенно для души трудный, но надежный способ собирать информацию о настроениях немецких офицеров (говорили они много и, в общем, довольно откровенно). Но в глазах советской молодежи это ее принижало ( «обывательница на все сто!»). Немногие знали, что, рискуя своей жизнью, она предупреждала тех земляков, кого расовая ненависть обрекала на гибель. И не только жизнью рисковала: ведь сказать об этом обреченному человеку – какая это взаимная душевная травма, какое переживание! «На фронт ее не взяли – видите ли, для девушки слишком трудно! А в оккупации – легче?»