Ничего, кроме правды

В тот раз мы решили, что каждый официальный съезд нашей партии будет проходить только в Иерусалиме, и во исполнение этого решения НДИ проводит здесь свой первый партийный съезд. Я помню, как три года назад у входа в этот же зал энергичные газетчики задавали вопросы, которые ныне кажутся бессмысленными и даже смехотворными. Но тогда многие еще сомневались в наших способностях и возможностях. «Преодолеете ли вы электоральный барьер»? «Сможет ли маленькая партия оказывать хоть какое-то влияние на израильскую политику»?

Сегодня мы предъявляем нашим избирателям оплаченные счета и отчет о проделанной за это время работе. Сегодня уже никто не спрашивает, преодолеем ли мы электоральный барьер и оказываем ли мы влияние на политическую систему. Сегодня израильское общество воспринимает нас со всей серьезностью. Это, прежде всего, заслуга всех, сидящих в этом зале.

Перед выборами мы заявили, что не войдем в правительство, во главе которого будет стоять представитель левой партии, и, в отличие от многих других, мы не изменили своим обещаниям и не пытались под тем или иным предлогом занять кресла в правительстве Барака. Мы оказались в оппозиционном меньшинстве вместе с двумя другими партиями — блоком «Ихуд Леуми» и «Ликудом». Мы предложили объединить силы национального лагеря и создать единый парламентский блок, общую фракцию, объединяющую представителей всех трех партий, но, к сожалению, самая большая партия национального лагеря не согласилась возглавить процесс объединения правых сил.

Здесь я хочу вспомнить о замечательном, храбрейшем и образованнейшем человеке, настоящем патриоте Израиля, об «офицере и джентльмене» Рехаваме Зеэви, да отомстит Господь за его кровь! У Ганди не было колебаний — ни в идейном пути, ни в необходимости объединения сил национального лагеря. Этот человек был воплощением еврейской целостности, преданности еврейской традиции, истории, Государству Израиль и народу Израиля. Он родился в Иерусалиме и погиб в Иерусалиме. Ганди немедленно откликнулся на наш призыв и стал активным участником в объединении всех сил, составляющих национальный лагерь. Наше сотрудничество с Ганди и его движением было очень успешным и результативным, несмотря на сомнения, высказывавшиеся представителями некоторых политических кругов и различными комментаторами. Продолжение сотрудничества всех сил национального лагеря я рассматриваю и как выполнение заветов Ганди, и как стратегически важную для всех нас ценность.

Я уверен, что наш список на выборах в Кнессет следующего созыва будет соответствовать определению Ганди: мы — настоящее сионистское движение, олицетворяющее все ценности сионизма — алию, поселенческую деятельность и защиту нашего государства. В нашей предвыборной программе мы говорили не только о существующем положении, но и о нашем видении будущего. Когда мы говорили о конституции, конституционном суде и президентском правлении, я видел сомнение в глазах большинства слушателей. Тогда мы заявляли следующее: мы не гарантируем немедленного успеха, но мы обещаем, что эти темы войдут в повестку дня парламентской и общественной жизни, что они будут обсуждаться и завоевывать все новые позиции, все новых сторонников.

Подводя промежуточные итоги, можно сказать, что Конституционное лобби, возглавляемое депутатом от нашей партии Элиэзером Коэном, было одним из активнейших и крупнейших парламентских лобби в последние три года. И пусть нам удалось добиться принятия закона о конституционном суде лишь в первом чтении, однако острая общественная дискуссия, сопровождавшая процесс прохождения этого законопроекта, стала, по сути, спором о принципах и ценностях, на которых зиждется израильское общество.

Когда я впервые заговорил о президентском правлении и подал на рассмотрение Кнессета соответствующий законопроект, на меня обрушилась массированная критика со стороны представителей левых партий, упрекавших меня в антидемократическом подходе и в непонимании основ устройства демократического общества. Были и те, кто говорил, что у всех выходцев из СССР-сНГ имеется склонность к тоталитарному мышлению. Поэтому я не мог не рассмеяться, увидев, что несколько месяцев назад Хаим Рамон из партии «Авода» подал на рассмотрение Кнессета законопроект, тождественный тому, который я подавал в свое время и который был провален усилиями двух крупнейших партий.