Ничего кроме правды

Теперь, после двух лет жизни с Эстефанией, я могу сказать одно: если бы серые цапли не сожрали в пруду в Розенгартене всех зеркальных карпов, по 500 марок за штуку, она всю жизнь бы стояла вместе со мной на краю пруда и любовалась рыбами.

Признаю, я всегда хотел подругу для себя. Я вовсе не мечтал найти такую, которая бы прекрасно уживалась с моими родителями и моими детьми. Но получается так, что моя мама разговаривает с Эстефанией больше, чем со мной.

В моей жизни Эстефания — идеал женщины. Мне кажется, она тот самый кусочек, которого мне недоставало в паззле моей жизни. Она — та женщина, которая во всём ориентируется на меня. Я, например, до сих пор не знаю, вправду ли она любит нырять, и, если я однажды скажу, что меня подводное плавание больше не привлекает, не ответит ли она: «Меня тоже». Иногда нам случается бывать в гостях. Там мы стоим рядышком, смотрим друг на друга и думаем: о, круто! А потом выходим, я говорю «Тьфу!», она тоже говорит «Тьфу!», а потом мы минут десять обмениваемся мнениями. Такая чрезмерная гармония меня иногда пугает.

Уже два года мы не расстаёмся ни на одну ночь. Единственное, что раздражает меня в этой женщине — то, что она вечером оставляет тюбик зубной пасты открытым.

Скажу, что если мне ещё представится возможность размножиться, я сделаю это с женщиной метр шестьдесят ростом из Асунсьона.

Но, кто знает? Быть может, в следующем году выйдет её книга: «Болен, свинья — моя месть»

Альбом — создание

Меня, конечно, всё время спрашивают, как же это? Быть продюсером? Записать альбом? И если я отвечаю: «Я иду в студию, и на одну песню трачу четыре минуты», они строят из себя умников и подсчитывают: «Ага! Так–так! Умножим 4 минуты на 16 песен на компакт–диске, получим: один час — и у Дитера Болена готов целый альбом». Конечно, это бред.

Создание целого альбома — это процесс, состоящий из множества очень маленьких, очень трудоёмких, очень кропотливых шажков.

1) Сначала поиск певца. Трудности с самого начала. Чтобы найти Томаса Андерса, мне потребовалось 10 лет. Прежде чем передо мной окажется настоящий певец, я прослушаю сотни человек, только чтобы сказать: «никуда не годится!» Каждый день почтальон приносит, по крайней мере, 10 конвертов с CD-дисками, кассетами и письмом, в котором написано: «Да, я так хочу стать певцом!» Как правило, прилагается фотография, и если кто–то похож на старую подушку, и, к тому же, уже отметил пятьдесят восьмой день рождения, я сразу отправляю демо–запись в мусорное ведро. Может, это жестоко, но таков бизнес, не я их придумал, но я им подчиняюсь. В год выходит около 3000 талантов, которые я прослушиваю. Каждая демо–кассета стоит, как минимум, четырёх минут, за 12 месяцев набегает 12 000 минут, то есть 200 часов, то есть 20 рабочих дней с восьми утра до восьми вечера. Замечу, без перерыва на обед.

2) Для каждого певца я пишу сборник песен, от 60 до 80. Правда, с идеями проблем не возникает. На обработку каждой песни тратится, как минимум, один день. То есть 60 дней с утра до вечера сочинять в студии мелодии. Сочинить 60 текстов. 60 аранжировок, что означает решить, какая часть мелодии достанется смычковым, какая партия достанется ударным? Каждый инструмент — шаг, в каждой песне приходится сделать до 160 шагов. Такие вот чрезмерные затраты необходимы, чтобы убедить боссов фирмы звукозаписи, что перед ними настоящий хит. Иначе они прослушали бы «Strangers In The Night» и заорали бы: «Дерьмо!» Из 80 песен фирма звукозаписи, певец и я отбирают 16 лучших песен. То есть, немного дела, много слов. Плюс ещё два дня.

3) Певец является в студию, поёт 2–3 дня, на этом его работа окончена. Я же к тому моменту потратил как минимум 85 дней.

4) Вот теперь–то и начинается настоящий стресс: каждый инструмент должен был записан в студии с профессиональным музыкантом, потому что до этого и скрипка, и литавры были записаны Дитером Боленом на демо–кассету, то есть я сыграл всё это на синтезаторе. Плюс три дня на каждую песню. Кроме того, записывается хор. У Modern Talking есть такие песни, в которых использовано до 200 различных слоёв. Это выглядит так, будто кто–то поёт очень высоко, тоненьким мерзким голосом. Эти высокие тона удваивают, иногда даже умножают на компьютере в 50 раз, чтобы звучало мягче и гуще. Ещё по дню на песню.

5) Всё смешивается, то есть, пение и музыка наконец–то приводятся в соответствие. Приводятся в действие кнопки микшерного пульта: к примеру, кнопка «equalized» делает звук выше или глуше, так создаётся эхо. До трёх дней на песню, на целый альбом уходит 48 дней.

6) Песня–то готова, но предстоит сделать до десятка ремиксов: Long–play, Ibiza — Abhott‑Version, Radio‑Mega‑Mix, вариант караоке для детского сада и т. д. Потом создается запись всех времён и народов. Плюс ещё один день.