Ничего личного

— Дура, — ласково сказал он. — Это я тебя терплю. Не все мои коллеги отличаются хорошими манерами и таким терпением, как у меня. Короче, девочка, делай, как я тебе сказал. Дороги замело, территорию ты не покинешь. Если только будешь два километра лесом толкать машину в сугробах. Насколько я тебя знаю, ты на такое не способна. Ногти сломаешь. Потому убирайся отсюда и в темпе. А здесь мы пока устроим мини-морг. Перенесем тело Паши. Дети сейчас встанут, надо их оберегать от потрясений. Чего застыла?

— Никуда я не пойду, можешь хоть в снег этого мерзавца закопать, чтобы не вонял! Убирайся!

— Не испытывай мое терпение, я с перепоя особенно нервный. Шевелись!

— Ненавижу тебя!

— Это я уже слышал.

Нора попятилась в номер и, после секундного раздумья, стала энергично швырять в сумку свои тряпки.

— Милая, тебе помочь? — сказал он, заглядывая в люкс. А хорошо устроился коммерческий!

Вещей у Норы было так много, что он невольно вспомнил вчерашнюю перепалку с женой. У Норы с собой было аж три вечерних платья! И не счесть брюк, свитеров и кофточек. Не говоря уже о косметике. Перед зеркалом на туалетном столике стояла батарея губной помады, лака для волос и кремов. Леонидов без колебаний смел все это в сумку. Нора зло сверкнула глазами, но ничего не сказала. Похоже, она смирилась.

Наконец он вытащил Нору и два ее баула из номера и поволок все это на второй этаж. Истерического визга он никак не ожидал. Но, увидев Пашу, Нора завизжала. Алексей кинулся к женщине и попытался зажать ей рот.

— Дура, что ты орешь? Дети спят!

— Мне плохо. Как это отвратительно! Подумать только, еще вчера это тело было в моей постели!

— Ему еще хуже, а мне и подавно. Что касается постели, прими мои соболезнования. Можешь сегодня ночью лечь рядом, не надо так убиваться. Сядь сюда, — он пихнул Нору в сторону дивана.

— Нет! — она стала брыкаться, поднимая шум.

— Выпей сока, водки, коньяку, только помолчи, психопатка, — Алексей схватил со стола стакан. Тот оказался грязным.

— Нет! — еще громче взвизгнула Нора и оттолкнула его руку.

Где-то уже послышались голоса, скрип дверей.

— Всех на ноги подняла! Ты невыносима! Давай-ка быстро в одиннадцатую, — и он дернул Нору за руку. Дотащив ее до двери люкса Серебряковой, стукнул в нее кулаком и закричал:

— Ирина Сергеевна, приютите девушку!

Дверь открылась…

— Что еще случилось? — взволнованно спросила Ирина Сергеевна.

— Не беспокойтесь: трупов больше нет. Я хочу перенести Пашу вниз, в его номер. А Нора пока побудет у вас. Пока дорогу не расчистят. Потом она уедет. Скорее всего, — усмехнувшись, добавил он. — «А вдруг она — убийца?»

— Да-да, конечно. Нора, проходите.

— Не помните случайно, в какой номер заселились сильные мужчины спортивного телосложения? Мне понадобится помощь.

— В девятнадцатый Манцев с Липатовым вчера селились, — наморщив лоб, сказала Ирина Сергеевна. — Дайте девушке воды и не выходите пока из номера, ради бога! И ее не выпускайте.

— Хорошо.

Дверь люкса закрылась. Леонидов метнулся по коридору, искать номер девятнадцать. Нашел и забарабанил в дверь:

— Открывайте! У нас ЧП!

На пороге появился заспанный Липатов:

— Что случилось?

— Случилось, — Алексей заглянул в номер. Вторая кровать была пуста. — А друг твой где?

— А я знаю? Что, завтракать пора?

— Выйди в холл. Как у тебя с нервами?

— Не понял.

— Поймешь. Штаны надень.

Из соседнего, восемнадцатого номера Алексей вытащил трясущегося Глебова.

— Борис Аркадьевич, перестаньте трястись. Вы уже надели контактные линзы? Идемте. Мне нужна ваша помощь.

В холле Липатов увидел мертвого Пашу и занервничал:

— Вот и погуляли! Как же это его угораздило?

— Давайте, мужики, берите его за ноги, и -вниз!

— Почему это я должен его куда-то тащить? -запротестовал Липатов. — Я не люблю покойников! И вообще…

— Давай, давай, не расклеивайся. Надо его убрать.

Втроем они кое-как, цепляясь за перила и ежесекундно спотыкаясь о ступеньки, спустили на первый этаж тело Павла Сергеева. Внесли в люкс, положили на одну из кроватей. На тумбочке рядом с ней лежал комплект накрахмаленного постельного белья. Паша так и не успел им воспользоваться.

Леонидов взял негнущуюся простыню, на которой стояло синее клеймо и надпись «Лебедь» и накрыл ею тело. Потом отпустил Глебова и Липатова. «Спи спокойно, друг», — сказал он Паше. Потом закрыл дверь ключом с биркой, на которой была выбита цифра «1», и положил этот ключ в карман куртки. Он так и не успел раздеться. В другом кармане лежала кассета с записью вчерашней вечеринки.

И вовремя они это сделали. Вопли Норы, похоже, разбудили всех. В холле стал собираться взволнованный народ. «Что случилось?» — спрашивали люди, переглядываясь. Появилась Саша в спортивном костюме, заспанные Калачевы, тихая жена Глебова. Леонидов понял, что пора брать слово.