Ничего личного...-2

— Черт с ней, Ребекка, — отмахнулся Ксавьер. — Главное, что Амадео жив, угроза его жизни беспокоила меня намного больше, чем какие-то документы. Украденные данные, разумеется, важны, но при всем желании этой дьявольской женщины на улице я не окажусь, — он наклонился за спину Амадео и раскрыл наручники. — Вставай.

— Но Ксавьер, а…

Тот переглянулся с Ребеккой.

— Раз я тебя освободил, можно и дальше заваливать меня вопросами? — он снял пальто и накинул на плечи Амадео. — Если кто-то из нас простынет, вини в этом только себя. Я отвечу, но потом мы уйдем отсюда.

— Я хотел спросить про Йохана! — выпалил Амадео. — Ты переманил его к себе уже после того, как он вышел из тюрьмы, или…

— Я нанял его, чтобы он присматривал за тобой там, — Ксавьер пригладил волосы. — Каким бы ни было безопасным это место от покушений Жаклин, внутри все же не детский сад. С тобой могли сделать что угодно, и я счел необходимым приставить к тебе охранника. Тебе придется извиниться перед ним — за четыре года сидения в одной камере ты стал его лучшим другом.

Амадео потирал ободранные запястья, постепенно согреваясь.

— Мне стоит перед многими извиниться, Ксавьер, — наконец сказал он. — И прежде всего — перед тобой.

* * *

На улице шел снег.

Мягкие белые хлопья ложились на землю, скрашивая унылую картину: тянущиеся вдоль причала складские помещения, серое море, неподвижное, как покрывало, натянутое до самой линии горизонта.

Амадео осмелился наконец прикрыть глаза и опереться на плечо Ксавьера. Уже очень долго он не ощущал такого покоя. В голове роились тысячи вопросов, однако теперь он не боялся узнать на них ответ. А значит, они могут подождать.

Тишину, опускающуюся на землю вместе со снегом, вдруг разорвал резкий звук, от которого сердце Амадео замерло, а затем бешено заколотилось. Ксавьер, не издав ни звука, навалился ему на плечо всем весом, будто ноги вдруг перестали его держать.

— Черт побери, Джейкоб! — раздался из темноты донельзя раздраженный голос. — Ты не мог прицелиться точнее?!

— Простите, госпожа, ветер…

Дослушивать Амадео не стал. Он подхватил друга и затащил обратно на склад. Вокруг загремели выстрелы — охрана Ксавьера открыла огонь по противнику.

Ребекка подхватила Ксавьера с другой стороны и помогла затащить его за аккуратно составленные ящики.

— Какого черта, как она нас нашла?! — прошипела она, осторожно выглядывая. Перестрелка не прекращалась, резкие звуки выстрелов прорезали тихую ночь, как топоры, наносящие смертельные удары.

Амадео же не слышал ничего. Он пытался определить, насколько серьезна рана, полученная Ксавьером, но ничего не выходило. Слишком много крови — вся левая сторона рубашки промокла.

— Ребекка, — наконец хрипло позвал он. — Надо выбираться отсюда! Ребекка!

— Да что?! — обернулась та. — Раньше, чем люди Ксавьера разберутся с этими подонками, мы отсюда не выйдем! Все ясно?!

— Нет! — разозлился Амадео. — Он ранен, черт побери! Мы не можем ждать! И потом, если его люди не справятся? Жаклин просто явится сюда и добьет всех троих!

— И что ты предлагаешь, мальчишка? Пойти туда и сдаться на ее милость? Уж не думаешь ли ты, что она позволит беспрепятственно вывести его отсюда?

Пальто Ксавьер отдал Амадео, и тот теперь явственно видел под распахнувшимся пиджаком кобуру, из которой торчала рукоять пистолета. Он осторожно вытащил оружие, ощущая непривычную тяжесть — до тюрьмы он никогда не носил с собой пушек, хотя регулярно упражнялся в стрельбе — по настоянию Дэвида.

Ребекка округлила глаза.

— Ты с ума сошел. Не смей этого делать!

— Если видишь какой-то иной выход, с радостью послушаю, — Амадео скинул пальто и набросил на Ксавьера. — Телефон при себе? Вызови полицию и "скорую помощь". И ни шагу отсюда. Оставайтесь тут.

— Герой хренов, — прошипела Ребекка, склоняясь над Ксавьером. — Случись с ним что, ты же с меня потом три шкуры спустишь. Но вот попробуй останови этого упертого принца! — она достала телефон и набрала номер.

Пули свистели, ударяясь о металл стен, и Амадео несколько раз инстинктивно пригнулся. От шальной пули ничто не убережет, а так глупо погибать совсем не хотелось. Он еще не сделал того, что должен.

Оказавшись у выхода, крикнул, изо всех сил напрягая глотку:

— Прекратить огонь!

Он не рассчитывал, что люди Ксавьера послушаются, однако спустя несколько секунд снаружи воцарилась тишина.

— Жаклин! — прокричал он снова. — Надо поговорить!

Тишина. Давящая тишина. Затем — не слишком уверенный голос, никак не соответствующий образу властной женщины, привыкшей получать все, что захочет.

— Поговорить? О чем же?

— Я не могу все время кричать! Прикажи своим людям не целиться в меня! Я безоружен! — он сунул пистолет Ксавьера за пояс брюк сзади и прикрыл рубашкой.

Тихое перешептывание со стороны охраны Ксавьера. Расслышать его было трудно, но догадаться, о чем они говорят, гораздо легче.