Но есть один политик, который, в отличие от Эла Гора, может по праву утверждать, что наткнулся на идею Интернета раньше, чем все остальные. Этот человек руководил компьютерной сетью, собиравшей в единую базу данных все сведения о каждом человеке — его образовании, состоянии здоровья и финансов, другие персональные данные. Подобно компании больших данных, такой как Google и Facebook, этот ничего не забывавший политик стремился накопить как можно больше информации о гражданах, чтобы знать их лучше, чем они самих себя. И, подобно Тиму Бернерсу-Ли, этот политик претворял в жизнь свою революционную идею в 1989-м…
Политика звали Эрих Мильке, и с 1957 по 1989 г. он возглавлял «Штази», тайную полицию Восточной Германии. Разумеется, мои слова о том, что Интернет изобрел не Эл Гор, а Мильке, наполовину были шуткой. Хотя, в отличие от забавно самонадеянного Гора, в этом восточногерманском коммунистическом деятеле, чья вездесущая тайная полиция превратила развитую промышленную страну в лагерь с тотальным надзором, нет ничего смешного.
В 2010 г. генеральный директор Google Эрик Шмидт хвастался тем, что Google так хорошо изучила наши привычки, что автоматически может определить, где мы находимся и что делаем. Но за 25 лет до того, как Шмидт похвалялся всеведением Google, Мильке начал реализовывать не менее амбициозный проект по созданию всеобъемлющей базы данных о планах людей. Эта идея родилась весной 1985 г. Генеральный секретарь Коммунистической партии ГДР Эрих Хонеккер, считавший свою страну технически более развитой, чем капиталистический Запад, хотя ее основной бизнес-моделью и источником иностранной валюты была продажа своих граждан Западной Германии, захотел «объединить все компьютерные файлы и отчеты» обо всех шестнадцати с половиной миллионов граждан Восточной Германии{467} — в «компьютеризированную систему слежки», по определению историка Виктора Себестьена. Предполагалось оцифровать 39 млн картотечных карточек и 200 км документов, содержащих более 2 млрд листов{468}, чтобы создать компьютерную систему, которая будет знать все о каждом жителе страны.
В середине 1980-х «Штази» под руководством Мильке была крупнейшей организацией в Восточной Германии, на нее работали около 100 000 штатных сыщиков и, по крайней мере, еще полмиллиона активных информаторов. Как пишет в своей книге «Штазиленд» (Stasiland) Анна Фандер, организация Мильке сделала в той или иной степени «сборщиками данных», возможно, до 15 % всех жителей ГДР{469}. Они называли ее «Фирма». «Штази» стремилась превратить всю Восточную Германию в реальное место слежки, наподобие того, что представил Хичкок в своем фильме «Окно во двор». Как пишут Виктор Майер-Шёнбергер и Кеннет Кукьер в своей книге «Большие данные»[29], ГДР превратилась в «страну с одной из самых всеобъемлющих систем тотальной слежки, когда-либо существовавших в истории»{470}. Как в проекте Теда Нельсона Xanadu по развитию гипертекста, так и в Восточной Германии Мильке исключалось понятие отказа.
«Мы жили, как за стеклом», — говорит романист Стефан Гейм. Мильке построил свое общество примерно на тех же принципах полной прозрачности, которые сегодня использует архитектор Фрэнк Гери при строительстве в Кремниевой долине нового офиса Facebook с открытой планировкой. Марк Цукерберг, однажды назвавший Facebook «ярко освещенной комнатой в общежитии», где, «куда бы ты ни пошел онлайн, ты всегда видишь своих друзей»{471}, заявил, что творение Гери стоимостью во много миллионов долларов станет «крупнейшим в мире офисом с открытым пространством». В этом «радикально прозрачном» здании не будет ни внутренних перегородок, ни этажей, ни отдельных кабинетов, даже для высшего руководства Facebook. По словам Цукерберга, цель такого проекта — создание «идеального технологического пространства»{472}. Офис Гери являет собой архитектурную метафору продвигаемого Цукербергом культа социального: ярко освещенное место, где не только вы можете видеть своих друзей, но и ваши друзья (в особенности, конечно, сам аутичный основатель Facebook) могут видеть вас.