Ничего личного. Книга 2

– В том, что я стараюсь не провоцировать конфликты, нет ничего странного. Это называется «благоразумие». – Амадео раскрыл книгу в мягкой обложке, которую позаимствовал в библиотеке. «Мальчик А». Дерущая душу история о бывшем заключенном, пытающемся жить нормальной жизнью. Как подобная литература сюда попала, оставалось только догадываться. – Незачем начинать драку без надобности.

– Да я не о том. – Йохан свесил голову с кровати. – Само твое поведение сильно отличается. Думаешь, зря тебя прозвали аристократом? От этого вдвойне интересней, как мог такой послушный мальчик кого-то убить.

– Почему тебя это так интересует? Ты убийца, я тоже, разве этого недостаточно?

– Ты хоть знаешь, что за народ тут сидит? Да каждый второй завалил, по меньшей мере, двоих! И только редкие исключения вроде нас с тобой мотают срок за убийство по неосторожности.

Амадео вперил в него внимательный взгляд.

– Откуда ты знаешь, что меня осудили за убийство по неосторожности?

Йохан мысленно отругал себя за очередную глупую ошибку и в который раз пожалел, что не изучил дело внимательней. Кто ж мог знать, что парень такой подозрительный?

– Рецидивистов и маньяков в одну камеру не сажают, для них приготовлены уютные одиночки. Давай, расскажи.

– Не буду я ничего рассказывать, Йохан, оставь меня в покое.

– Почему?

Амадео начал злиться.

– Не хочу об этом вспоминать, так понятнее? А теперь помолчи и дай мне спокойно дочитать.

Йохану ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Парень оказался крепким орешком, и даже его спасение не помогло растопить лед. Что за упертый принц!

После обеда заключенные собрались у старенького телевизора. В награду за примерное поведение надзиратель Роджерс разрешил посмотреть транслируемый в два часа сорок минут фильм «Пролетая над гнездом кукушки».

– Помните – никаких попыток закосить под сумасшедшего, – рявкал он в своей обычной манере. – Я вас насквозь вижу, все ясно? Кто будет со мной играть, получит трое суток карцера.

Фильм еще не начался, и заключенные лениво переговаривались, изредка поглядывая на экран. Шли новости, но большинство они ничуть не интересовали.

Амадео зевнул и поискал взглядом Йохана. Тот обещал подойти к началу фильма, но пока его не было видно. На улице крупными хлопьями валил снег, хотя было начало марта, и количество желающих провести послеобеденное время за «ящиком», а не на прогулке, постепенно увеличивалось.

– О, смотри-ка, еще один богатей полетел. – Заключенный по фамилии Кроуфорд пихнул Амадео в бок, указывая на экран телевизора. Он мотал срок за убийство брата и его жены, и жить в камере ему предстояло никак не меньше двадцати лет. – Так их, сволочей, всех пересажать надо! Воруют деньги у бедных честных людей, а сами жиреют за наш счет.

– Ты-то честный? – хмыкнул сосед Амадео, пожилой мужчина, имени которого он не знал. – А кто убил свою родню из-за денег? На наркоту не хватало?

– А ну заткнись! – мгновенно вскипел Кроуфорд. – Не поэтому я их пришил, вовсе не из-за денег!

– Ну конечно, пой мне тут…

Амадео не слышал перепалки. Он во все глаза смотрел на экран телевизора.

– …известный предприниматель, магнат Ксавьер Санторо объявил, что закрывает фабрику по производству табачной продукции «Камальон» и объявляет себя банкротом. Ранее сообщалось о резком падении…

Ксавьер? Объявил себя банкротом? Амадео наклонился вперед и тряхнул головой. Отросшая челка упала на глаза. Быть того не может, чтобы талантливый бизнесмен, находящий выход из любых сложных ситуаций, разорился! Что за чушь?

Он напряженно вслушивался в новости, пробивающиеся сквозь гул голосов заключенных, однако ничего нового не узнал. Ксавьер закрыл фабрику, а затем и саму фирму. Не приостановил деятельность, а полностью распустил весь штат и сдал в аренду здание офиса. Неужели неудача с Валентайном Алькарасом его настолько пошатнула? Или тут постаралась Жаклин Коллинз?

Амадео смотрел на лицо Ксавьера, то и дело мелькавшее на экране. Тот отворачивался от вездесущих репортеров, стремился как можно скорей скрыться из-под прицела камер. На все вопросы не отстающий ни на шаг Серджио повторял одно и то же: «Без комментариев». На лбу Ксавьера появилась жесткая складка, губы сжались в тонкую линию, под запавшими глазами залегли тени. Он делал вид, что его никоим образом не касается суета вокруг его персоны, однако Амадео видел: весь этот спектакль стоил другу огромных усилий. Глаза метали яростные молнии, он с трудом держал себя в руках, но во всем облике сквозила чудовищная усталость.

«Ох, Ксавьер, что же с тобой стало? Как смеют эти стервятники загонять тебя, как хищного зверя? Почему не дашь им достойный отпор, почему все бросил? Неужели фальшивые родственники настолько выбили тебя из колеи? Да я ни за что этому не поверю! Ты, сильнейший из всех людей, с кем я когда-то был знаком! Как ты можешь прыгать вниз и даже не попытаться ухватиться за край?».