Ничего личного (СИ)

— Хорошо. — милиционер вновь уселся на стул, попытался схватить стопку документов, неосмотрительно оставленных Валентиной на столе, но я с силой ударил ладонью по столешнице рядом с бумагами и Осокин отдернул руку. После чего я демонстративно собрал все бумажки со стола и убрал их в сейф.

— Я слушая, какой у вас вопрос?

— Сейчас поясню…

Из получасовой речи подполковника милиции я понял, что я имею дела с волшебником. Только перечисление того, чего я лишусь в ближайшее время, заняло минут пятнадцать. Диплом о высшем образовании, машина, права и жилье должно было улететь в трубу по мановению волшебной палочки охранителя потребительских рынков. После чего он с упоением начал рассказывать о том, чего лишаться мои родители и, за компанию с ними, генеральный директор Завода, если мы еще раз только посмеем взглянуть в сторону квартиры, полученной семьей господина Осокина.

Когда подполковник выдохся, я достал с тумбочки своего стола диктофон с, болтающимся на проводе, выносным микрофоном, которые, под взглядом ошарашенного сотрудника ОБЭП, спрятал в сейф и тщательно его запер.

— Сейф засыпной, краном на этаж поднимали. — я улыбнулся: — Не изъять, не вскрыть не получится, вещь старинная, таких сейчас не делают. А теперь послушайте меня. Я действую по поручению директора, а он работает в интересах трудового коллектива. А трудовой коллектив, в лице слесарей, обмотчиков, литейщиков и изолировщиков, задают вопросы, мол, товарищ директор, мы за тебя голосовали, доверили тебе руководство огромным предприятием, а у тебя что творится? Сварщик Филиппов, многодетный отец с семьей ютится в комнате общежития, а в новый дом въезжают какие-то дяди, ничего, тяжелее… авторучки, в руках не державший, и на нашем Заводе ни дня не работавший. И таких, левых дядь и теть, в этом доме очень много. И народ волнуется, успокаиваться не собирается. И директор дает мне задание — проверить основание предоставления квартир гражданам, не имеющим отношения к нашему трудовому коллективу, что я и делаю. А так, как письма начальника городского управления с просьбой оказать содействие явно недостаточно, чтобы наших очередников в сторону отодвинуть, наша жилищная комиссия и направила вам запрос о наличии у вас дополнительных оснований для внеочередного предоставления вам жилья. Может быть вы герой Советского союза и ловите преступников на территории нашего района, каждый день подставляя грудь под бандитские пули или у вас детки инвалиды… А, судя по вашим угрозам в мой адрес, вы не герой, а какой-то коррупционер получаетесь. Вы, конечно, можете попробовать лишить меня водительского удостоверения и даже диплома — кто я такой, просто скромный юрист, но вот в чем проблема. Мне от вас лично ничего не надо, но информацию о том, что квартира вам представлена незаконно…

— Мне государство обязано! — выкрикнул разозленный подполковник, брызгая слюной.

— Так я так и напишу — обязано государство, а квартиру отобрали у многодетной семьи сварщика Филиппова, а куда Филиппов и весь его участок будут жалобы писать, я не знаю. Может быть касками начнут на площади Вождя стучать, а может быть вас вечером встретят возле квартиры и по мод… извините, по лицу настучат, кто знает? Сейчас народ очень нервный, экстремисты сплошные.

Глава 11

Глава одиннадцатая.

На грани беззакония.

Апрель 1993 года.

Локация — Завод, кабинет юридической службы.

— Павел, привет. — Голос господина Соколова в телефонной трубке не предвещал ничего доброго: — Мне тут позвонили, сказали, что с твоей подачи на уголовное меня дело собираются возбуждать… Ничего не хочешь мне рассказать?

— И кто вам позвонил, Григорий Андреевич? — вот и реакция пошла на мои письма к счастливым новоселам.

— Э-э…

— Бриль, наверное?

— Да, Арнольд Францевич позвонил и сказал…

— Григорий Андреевич, вы прежде чем своего предшественника слушать, должны четко понимать, что он вам не друг, а совсем даже наоборот, соответственно, все его добрые советы направлены вам на вред…

— Но…

Я сделал вид, что не слышал реплику генерального директора, с напором продолжая свою.

— К примеру, по «Алтайснабсбыту», их директор Флейшман мне сказал, что Брыль от него по договору уже получил, что положено, и я ему верю. В новом доме, кстати, он лично, своим решением, двадцать квартир отдал «левым» людям — вы считаете просто так?

— Я понимаю, что не просто так. — уже более спокойным тоном заговорил директор: — Но полковник ОБЭП может на меня уголовное дело возбудить?

— Теоретически да — вынужден был согласится я: — Но он не совсем из ОБЭП. Его должность называется начальник отдела по контролю потребительского рынка. Вопрос — где мы и где потребительский рынок. Значит он дело возбудить не сможет, вернее сможет, но сам им заниматься не сможет, будет вынужден его передать другому, а значит это ему будет стоить чего-то, а так, как вы не ларечник с парой будок, то ведение против вас дела будет стоить подполковнику очень дорого.

— Паша, я не хочу, чтобы в отношении меня дело вообще возбуждалось. — почти ласково посетовал мне директор: — Ты меня услышал?