Ничего не бойся! Твой Белый

- Ты все понимаешь, врушка. Ответь мне.

- Боялась...первый раз и... Руслан. Лучше - кто угодно. Но не он! – выплевывает она, чувствую, как её передёргивает от отвращения.

- Мм.

Кто угодно. Супер, блять...

Похоже, Макар, прав.

Дело было не во мне лично, а просто... Ей нужен был спаситель.

Прижимаю ее к себе за затылок, укладываю на грудь, не позволяя увидеть лицо.

Потому что лицо мое плывет...

Но она выкручивается, поднимается надо мной.

- Бьётся... - касается ладонью моего сердца.

Да оно взорвется сейчас к херам просто!

Смотрит внимательно на меня.

- Неправду говоришь, Бьянко. Сердишься. Все время! Говоришь - нет! Почему?!

- Потому что, если бы ты чувствовала ко мне тоже самое, что я к тебе, то никогда бы не уехала от меня. И я злюсь на себя, что... Ну и на тебя тоже, - признаюсь я. - Но ты ни в чем не виновата.

- Я ничего не поняла!!

Зачем я это говорю?! Нежности надо говорить...

Но нежности не рождаются, только чувство вины и обиды на происходящее, что все не так, как я хотел бы!

Ладно! Дано вот такое, какое есть. Живём дальше... Просто у тебя впереди новый марш-бросок, Белый. Влюбляй!

- Забудь! - взмахиваю рукой, пытаясь стереть эту эмоцию.

Азартно чмокаю в возмущенный изгиб губ.

Поднимаюсь, сдергивая полотенце со спинки дивана. Обматываю бедра.

Ловлю ее взгляд, скользящий по моему телу. Губки распахиваются... и взгляд пьянеет. Нравлюсь я тебе! А не совсем не «кто угодно».

Встретившись с моим пытливым взглядом, засмущавшись отводит глаза. Присаживается, удерживая на груди покрывало. По одному поднимает с пола цветы, складывая на колени.

Сдергиваю гитару со стены.

- «Земля, где так много разлук... Сама повенчает нас вдруг...»

Роняет очередной цветок из руки на пол, поднимает на меня удивленный взгляд.

- «Увы, не предскажешь беду... Зови, я удар отведу!.. Пусть голову сам за это отдам... Гадать о цене не по мне… любимая...»

Опускаю взгляд, забывая текст.

Пряча ладонями лицо, на котором расцветает восхищение и улыбка, падает на спину на подушку.

Ну вот... А то – «кто угодно... кто угодно...»

- Бьянко... - шепчет она, касаясь губ лепестками герберы.

- М?

- Ты самый хороший "последний русский".

Я знаю… Я охуенность могу в долг раздавать! Влюбляйся скорее...

Глава 35 – Про Россию

Обнимаясь с цветами и подушками, первый раз засыпаю без чувства ужаса, что меня разбудят чем-нибудь отвратительным. Наоборот... Мне хочется снова ослепнуть от губ Бьянко, его горячего шепота.

Сон не идёт, я выспалась. И, закрыв глаза, я плаваю в своих фантазиях. Как Бьянко обязательно приедет ко мне в Верону. И я влюблю его в свой город. И он останется... Ради меня.

А папу обязательно вылечат в Израиле. Ему найдут сердце. С ним все будет хорошо. У него должны быть адвокаты. Как их найти? Чувствую себя слепым беспомощным котёнком. Если бы не Бьянко...

Он не спешит обратно в постель. Курит на балконе, говорит по телефону. И вроде бы почти все слова понятные, но смысл уловить не могу. Словно он неправильно их использует.

- Громов, привет... Что по Чайкину? Тяжёлое, стабильное - это как? Он в себе? К нему можно попасть? Мм... Понял. Жду. Аня?.. Аня... - виновато вздыхает. - Короче... Ты, наверное, прав, а я - нет. И я косяков напорол... Нет, давай без деталей обойдемся. Чего делать-то теперь? Нет, в твою психушку я ее не отдам, нет. Мне давай какую-нибудь внятную инструкцию. Не трогать? Мля...

Психушку?! Я знаю это слово... Варан и Тамара всем говорили, что я сумасшедшая. Чтобы лишить меня всех прав и свободы.

Почему Бьянко говорит об этом со своим другом?

Поднимаюсь, оборачиваюсь тонким покрывалом и выхожу к нему.

- Перезвоню, - коротко бросает он в трубку.

Приближаюсь к нему, заглядываю в глаза.

Он обнимает, выпуская дым от сигареты в сторону.

- Ты сказал - "психушку". Почему ты так сказал?

- Аа... - качает отрицательно головой, туша сигарету. - Это мы о своем. Не парься. Холодно!

Зацеловывая в шею, заводит меня обратно.

От него пахнет сигаретами и мужчиной. Этот запах больше не пугает. Только кружит голову.

- Завтра у нас сложный день. Много планов. Давай спать.

- Мы поедем к отцу?

- Нет, малыш. Люди сначала узнают всю ситуацию, потом будем с этим разбираться. Тебе туда сейчас не стоит соваться. Его держат на седативах, он с тобой не поговорит.

- Что будет завтра?

- Завтра, я буду влюблять тебя в Россию!

Усаживает к себе на колени.

- Я всё знаю про Россию! - трусь о его уже снова колючую щеку носом. - Сказки... Песни... Фильмы...

- Ну-ка... Ну-ка...Водка, икра, медведи на улицах?

- Медведи - нет, - задумываюсь я. - Медведи - мм... выдумка.

- Отнюдь. Медведей у нас хватает! - иронично играет бровями. – Некоторые, вот даже, вместо собак держат.

- Это правда?! – шокированно распахиваю глаза.

- Да!

- Ты шутишь! – смеюсь. – Я доверчивая, ingenua… И ты – шутишь!

- Спорим?! – азартно протягивает мне руку. – На что?

- У меня нет ничего, - улыбаюсь ему. – Что было – уже всё тебе…

Закрывает глаза, откидывая назад голову на спинку. Губы улыбаются…

Вожу пальчиком по его носогубным складкам. Красивый…

- Что ещё? Про Россию, - отмирает он.

- Уха... Баня... - вспоминаю я. - Прорубь.