Ничего не бойся! Твой Белый

Мы вылетаем к крыльцу бани.

- Ну я что сказал? - сердито рыкает на нас Макар.

- Там медведь!! - на перебой пищим мы.

- Ааа... Марфа! Вышла, паразитка, из вольера, - недовольно басит Илья.

- Черт. Я ж тебе говорил, Эль. Напугались? - с беспокойством смотрит на нас Макар.

- Это медведица ручная, - шепчет мне дрожащим голосом Эля. - Я и забыла!

Ничего себе - Марфа!!

Мы жмемся на крылечке бани с Элей, с опаской оглядываясь.

- Идите, короче, девчонки, в баню! - пафосно повелевает нам Илья.

Это он нас отправил или послал? - на мгновение зависаю я, пытаясь правильно перевести.

Обмахиваю лицо руками.

Эти брутальные русские! Ручная медведица!

С истеричным смешком, прижимаю ладони к лицу.

Ревновала к медведице...

- Impazzisci...

- Что?

- Чокнуться! - перевожу я.

- Аа... Да. Прям десять баллов господам безопасникам! - закатывает она глаза.

- Что значит - "ручная"? Можно трогать?

- Не будем проверять...

Прячемся за дверью.

Глава 38 – Работает «Альфа»

Всматриваюсь в ближайший поворот дороги.

- Сколько тачек?

- Одна.

- Ух ты, отважные какие, - хмыкает Муромец. - Значит, "огнестрельные".

Протягивает обрез.

- Гера, прикрой-ка нас.

- Да пусть для эффекта на столе лежит, у меня свой с собой

Достаёт из поясной кобуры, взводит. И, накинув куртку, ложится вдоль фургона Громова, под маскировочной тент.

Тачка приближается. Не та, что меня пасла. Другая. Фургон-вездеход. Сменили... Потому и задержались.

- Пеленгуют и твой телефон, и Анин, думаю, - встаёт рядом со мной Громов.

Чёрный фургон останавливается метрах в пяти от нас.

Адреналин пьянит...

Мы тихо обсуждаем.

- Номера открыты.

- Значит, ментов не боятся.

- А кто у нас ментов не боится?

- Менты...

- Бывшие, думаешь?

- Может и бывшие.

- Ну чего, "Бьянко", готов с людьми побазарить? Или нам с Илюхой?..

- Я начну, а там как пойдет,  - облизываю губы.

Забираю свой нож со стола.

- Гер, - негромко бросаю я в сторону нашего "снайпера". - Подыграй.

Три мужика выходят из тачки. Ни одного знакомого. Значит, охрана дома в загон жертвы не вовлечена.

Вытаскиваю телефон, и нахально щелкаю этих кентов на фоне носа тачки, чтобы запечатлеть номер.

Убираю в карман.

- Вечер добрый, - дернув уголком губ в имитации улыбки здоровается старший. - Нам бы девочку забрать. Родители потеряли, волнуются. Анну Чайкину.

- Чужих девочек у нас нет. Своих не отдадим, - категорично и спокойно заявляю я, поигрывая охотничьим ножом.

Переглядываются, словно ожидая команды.

Хан низко рычит, подергивая нервно загривком.

- Валили бы вы, мужики... - продолжаю я. - Не мешали серьезным людям отдыхать. А то у нас тут стрельба... хищники... несчастные случаи... без вести пропавшие. Страшное дело!

Двое, стоящие на шаг позади главного, распахивают пиджаки, с угрозой демонстрируя стволы. У одного полуавтомат.

- Может, я как-то неясно выразился? - благодушно переспрашивает главный.

- Может, я как-то неясно выразился? - поднимаю руку, имитируя двумя пальцами ствол.

Склоняя голову набок, навожу "ствол" в голову главному.

Он с усмешкой и вызовом дёргает бровями.

Резко перевожу на колесо их тачки.

- Бах! - дёргаю, имитируя отдачу.

И в то же мгновение Гера херачит им по этому колесу из засады.

Грохот выстрела.

Гости отлетают от тачки в сторону, толкаясь и матерясь.

Тачка качнувшись, накренивается.

Я опять навожу пальцы на голову главному. Он больше не ухмыляется. Тяжело сглатывает.

- Руки, как это не банально, вверх. На колени.

Недовольно переглядываясь, медленно исполняют.

- Белый, понторез, сколько тебе годиков, а? - тихо ржут сзади Мак с Муромцем.

Ну ты ж сам учил - "моральное превосходство, половина победы!" - улыбаюсь я под балаклавой.

Нахмуриваю брови. Чтобы им не показалось, что глаза у меня добрые. Потому что глаза-то может и добрые, а намерения - нет...

- Что ж вы такие негостеприимные? - прищуриваться главный.

- Это щуки, да сомы у нас на дне не гостеприимные, - хмыкает Илья.

- Беспредел, мужики... - качая головой с осуждением, цедит их старший.

- Ну, вы ж не слепые. Написано же - "Въезд запрещен. Опасно!" Для кого добрые люди писали? - сетует Илья.

И только я решаю забрать у них оружие, как неожиданно из-за их фургона выходит Марфа, вставая на задние лапы и испуская рык.

- Блять! - отползая в ужасе, тянутся они к к стволам.

- Э-э! - хватает Илюха обрез, прицеливаясь. - Руки держим выше! Поубиваю нахуй!

Хан, уловив тревогу Ильи, с лаем срывается с места. И в метре от них, встаёт в стойку, скаля зубы.

- Ёб твою мать... - шугаются они обратно.

Но там - медведица... Марфа настороженно приближается к тройке.

- Вы чо, мужики?! - робщут они, бледнея в панике. - Медведь же!

- Замерли! - рявкает Илья. - Иначе - порвет.

Застывают. На лбу выступает пот. Один зажмуривается. Второго трясет.

- Лицом вниз упали, лежим как мертвые.

Послушно шлепаются на землю.

Марфа недовольно обнюхивает чужаков, двигая своим большим черным носом как пяточком по их головам.

Вот это я понимаю экшен мужики отхватывают!

- Ой, фу, не нюхай ты их, они уже плохо пахнут там, наверное! - морщится Муромец.

Она наступает лапой одному на спину. Тот вскрикивает.

- Всем лежать! Работает "АЛЬФА"! - цедит Макар.