Ничего не бойся! Твой Белый

- А без показаний, у нас Руслан Львович будет не пристроен, Ань, - разводит руками Макар.

Вздохнув, наблюдаю, как двери Скорой закрываются.

Я веду их в кабинет отца. Куда ж ещё?...

- Анна Аркадьевна, - поджимает губы Надежда. - Чай, кофе подать?

- Подать... - хмурюсь я. - И чай, и кофе.

- А потом - дать подробные показания, - добавляет Громов.

- Конечно... - опускает она взгляд.

В комнате Варана эксперты в перчатках собирают с пола "причастие", среди резиновых членов и прочей гадости.

В кабинете у отца сажусь за его массивный стол.

Мужчины садятся в кресла.

- А Вы?.. - смотрит на Громова следователь.

- Охрана и переводчик. Я - Итальянка. Не все могу... объяснить по-русски.

И пусть Макар не знает итальянский, но он прекрасно знает ситуацию.

- Мне скинули информацию сейчас, - смотрит в экран следователь. - Что Тур Руслан Львович находился на учёте у психиатра. Но на данный момент диагноз снят. Как-то это прокомментируете?

- Если он болен, его будут лечить, и... отпустят, как только сочтут, что он в порядке, - смотрит мне в глаза выразительно Макар. - А если он здоров, то его переведут в специальный госпиталь при изоляторе для заключённых и потом, после суда, он сядет. И будет отбывать наказание весь срок.

- Мм...

Психушка или тюрьма? Инга говорила, что из психушки он уже много раз выходил.

- Все, что происходило - из-за наследства отца. А Руслан Львович - здоров!

У него и справка есть...

Только тюрьма!

Я даю показания, рассказывая все с самого начала. И с удивлением замечаю за собой, что это все, что я пережила уже не вызывает ужас. Только омерзение... И досаду, что я много, где делала неправильно.

Впервые за все время в России я чувствую себя полноценно. Не запуганно, не жалко, не зависимо. Рецепт оказался прост, когда боишься за родного человека больше, чем за себя и знаешь, что за тебя тоже боятся больше, чем за себя.

Эпилог

Сделав несколько бутербродов с медом, Аня кормит Марфу с руки. Даёт ей облизать испачканные медом пальцы. Марфа громко урчит.

Не решаясь все-таки оставлять ее наедине с медведицей, в нескольких шагах говорю с мамой.

Красота моя в белом, стилизованном под свадебное, платье, босая и улыбающаяся.

Пропуская мамины тирады, на мгновение включаю камеру и делаю несколько эпичных фоток с лижущей ей руки медведицей.

Вот такие у нас крутые альфа-девочки!

- Ты слушаешь меня, вообще?

- Да...да... - поспешно возвращаюсь к диалогу. - Мам, да в порядке я. Не надо приезжать!

- Ты всегда говоришь, что в порядке! А если бы не Аня, я бы вообще не узнала, что в моего ребенка стреляли!

- Да норм я!

- Я просто проверю, как ты. Борщик тебе свою, котлеты приготовлю...

- Мне жена готовит, мам.

- Да что там тебе она готовит?! Ее ещё саму откармливать надо! На ветру сломается!

Несколько наших видюшек, отправленных младшему брату, видимо перекочевало к родокам.

- Это стресс, она уже поправляется.

- Так! Стоп! В смысле - жена?!

- А мы расписались... - разглядываю колечко на безымянном.

- А свадьба?!

- Мы с друзьями отмечаем.

- А мы?! - обиженно.

- Ну так, а я вас звал.

- Ты знакомится звал! С итальянкой и мажоркой. А какая она итальянка? Русская наша девочка. Русая, голубоглазая... И говорит по-русски.

Получаю выволочку, слушая вполуха, и снова заглядываюсь на Аню.

- Не знаю, захочет ли она теперь поехать в гости. Ее расстроило тогда, что вы отказались ехать, знакомиться.

- А ты что ей сказал, что мы отказались?! - вскрикивает испуганно мама. - Ты чего - совсем?..

Ой, пиздец!

На меня обрушивается новый поток претензий.

- Детка, - прикрываю динамик. - У тебя там успокоительных таблеток не осталось? Мне походу надо.

- Я Инге отдала, - шепчет она. - Ей сейчас сложно.

Инге непросто, да. Тамара Львовна с тяжёлой черепно-мозговой травмой, ничего не помнит, никого не узнает, заговаривается, теряется в пространстве...

Чайкину предстоит сложнейшая операция в другой стране, после чего решится судьба финансового благополучия Инги. Да и на развод с Тамарой новый адвокат успел оформить документы перед его отъездом.

Счета открыты только для Анны.

Ни у Инги, ни у Тамары доступа к деньгам нет. Анна оплачивает все. Пока что они живут в доме Чайкиных. Аня не хочет туда возвращаться. Мы живём у меня, в небольшой однушке и нам классно...

Да и суд по обоим Турам тоже не добавляет Инге спокойствия. Ведь она попадает под статью "бездействие" и возможно даже – соучастие. Как решится эта история до конца не ясно. Хотя Аня великодушно выводит своими показаниями её из-под удара как только может.

- Мам...мам! Все! Я понял! Приезжайте просто. Разберемся. Окей-окей, мы сами приедем! Связь пропадает! Что? Не слышу... - вру я нагло.

Скидываю вызов.

Илья подталкивает своей рюмкой с коньяком вторую в мою сторону.

- Ну, за вас, ребята!

Аня перехватывает вперёд меня.

- Нельзя... - распахивает возмущённо глаза. - Лекарства!

Ах, черт, точно. Мне ещё колят всякое...

- Давай тогда ты отдувайся за своего Бьянко! - улыбается Илья.

С сомнением посмотрев на коричневую жидкость. Аня чокается с Ильёй и зажмурившись, мужественно делает глоток. Засовываю ей в рот дольку лимона.