Ничего не говори. Северная Ирландия: Смута, закулисье, «голоса из могил»

После того как тела обнаруживали, Скап любил навестить семью умершего и дать им послушать запись признания, объясняя, за что именно казнили близкого им человека. Случалось, что он подробно рассказывал им о смерти. Тревор Кэмпбелл знал о существовании Скаппатиччи. Он, как и все, тоже боялся стать жертвой судьбы и «расстрельной команды». Однажды командир Провос по имени Фрэнк Хегарти сообщил британской разведке о месте хранения оружия, которое ИРА получила из Ливии. Хегарти бежал в Англию и скрывался там на явочной квартире М15. Возможно, он бы выжил, если бы оставался там. Но он скучал по дому и позвонил своей матери в Дерри. Она сказала ему, что к ней заходил Мартин МакГиннесс и лично ее заверил в том, что если Хегарти вернется в Дерри и объяснит все ИРА, ему сохранят жизнь. Хегарти приехал домой, «расстрельная команда» допросила его, а затем его тело нашли на обочине дороги, идущей вдоль границы. (В 2011 году МакГиннесс настойчиво утверждал, что он «никакого отношения» к казни не имеет. Однако через два года после убийства Хегарти МакГиннесс отмечал в одном из интервью, что республиканские активисты знали о последствиях «перехода на другую сторону». Когда же его попросили прояснить, какие это последствия, МакГиннесс, ответил: «Смерть, конечно».) Когда Тревор Кэмпбелл работал с информаторами, он всегда говорил им: «Что бы ни случилось, никогда не признавайтесь. Признаешься – и ты мертвец».

* * *

Во время беседы с Энтони МакИнтайром Брендан Хьюз с уверенностью заявил, что Джин МакКонвилл казнили, потому что она была стукачом. По словам Хьюза, у МакКонвилл имелся в доме «передатчик» – радио, которое ей предположительно дали британцы. МакКонвилл, как сказал Хьюз, «заставляла собственных детей собирать информацию, и они наблюдали за перемещениями добровольцев ИРА в районе «Дайвис Флэтс».

Хьюз сообщил Мэкерзу, что МакКонвилл впервые привлекла внимание Провос, когда местный пехотинец столкнулся с одним из ее детей – мальчиком, упомянувшим, что у его мамы есть кое-что в доме. «Я послал к ним группу, чтобы проверить», – вспоминал Хьюз. И там, по его словам, обнаружили радио. ИРА арестовала МакКонвилл, как рассказывал Хьюз, и увела ее на допрос. Он уверял, что она призналась, будто передает информацию британским военным по радио. Хьюз объяснил Мэкерзу, что сам он в то время «был вне игры», а потому его воспоминания, что называется, из вторых рук – информация, полученная от подчиненных. Но он сказал, что после признания его люди конфисковали передатчик и позволили МакКонвилл вернуться к детям, предварительно предупредив ее.

Несколько недель спустя, по словам Хьюза, в квартире МакКонвилл обнаружили второй передатчик. «На первый раз я ее предупредил, – сказал Хьюз, – но теперь я понимал, что ее казнят». Если даже принять за правду слова Хьюза о том, что МакКонвилл была осведомителем, трудно представить себе, что она могла доносить о чем-то, кроме как о самых обычных сплетнях. Но для Хьюза и его товарищей это не имело значения. Каким бы малым ни было реальное воздействие информации, для ИРА стукач оставался стукачом, и наказание за это предусматривалось лишь одно – смерть.

Хьюз настаивал, что лично он не знал, что МакКонвилл собираются тайно похоронить, или, как сейчас говорят, «сделать ее исчезнувшей». Он всегда считал себя свободным бойцом левых взглядов, однако эта тактика казалась весьма близкой тирании. С точки зрения Мэкерза, «исчезновение людей – это визитная карточка военного преступника, неважно, где происходит дело – в Чили или Кампучии». Хьюз же в ответ утверждал, что даже во время хаоса 1972 года Провос не убивала и не похищала людей просто так. А такое варварство, как сокрытие в неизвестной могиле тела убитой матери десяти детей, стало предметом жарких споров.

По словам Хьюза, один местный лидер ИРА, а именно Айвор Белл, требовал не хоронить МакКонвилл. Белл являлся противником компромиссов, ветераном кампании 1950-х годов и человеком, ездившим вместе с Джерри Адамсом на неудачные мирные переговоры летом 1972 года в Лондон. Хьюз рассказал, что менее чем через полгода после Лондонского саммита Белл и руководство «Временных» в Белфасте пришло к согласию относительно того, что делать с Джин МакКонвилл. «Если вы собираетесь ее убить, то бросьте ее тело на какой-нибудь гребаной улочке, – вспоминал Хьюз слова Белла. – Какой смысл убивать ее и потом хоронить, если никто не узнает, за что?» Лучше преподать урок на будущее другим людям, чтобы понимали, как опасно быть стукачом. Белл считал, что если не зарывать тело, то убийство будет «чистым возмездием».

Однако, как объяснил Хьюз, решение принял кое-кто повыше – Джерри Адамс.

– И Адамс отверг эту логику? – спросил Мэкерз.

– Да, отверг, – ответил Хьюз.

– И приказал сделать так, чтобы она исчезла?

– Чтобы ее похоронили, – сказал Хьюз.