В ту ночь на телефонах в комнате дежурил одинокий констебль из Специального подразделения. У него и мысли не было, что кто-то может постучать в дверь с плохими намерениями, а потому он открыл ее и сразу же получил мощный удар по челюсти. Констебль отключился. Ловкими движениями, почти ничего не говоря, мужчины заклеили ему рот скотчем, набросили на голову капюшон и усадили на стул. Затем они воткнули ему в уши наушники и включили плеер – пусть слушает громкую музыку. Взяв ключи, лежащие на столе в свободном доступе, мужчины начали открывать ящики и шкафы с папками, вытаскивая оттуда документы. Время от времени один из них подходил к связанному полицейскому констеблю. Проверял у него пульс и дыхание. Но затем он оставил это занятие. Глаза констебля заклеены, в ушах наушники – он понятия не имеет, что они еще в комнате. В конце концов он начал пытаться развязать себя, и ему никто в этом не препятствовал. К тому времени, как полицейский снял повязку с глаз, воры были уже далеко, а шкафы пусты. Мужчины улизнули с ценнейшей информацией высокой степени секретности – блокнотами и папками, содержащими детали и кодовые имена осведомителей, работающих внутри ИРА и других военизированных групп. Никто не видел, как они покинули здание. Они оставили лишь одну зацепку – значок, который был на одном из мужчин. Будучи то ли элементом хорошей маскировки, то ли самодовольной шутки, значок имел надпись: «Спаси, Господи. Корпус констеблей».
Потрясающая дерзость: трое мужчин вошли без масок и без оружия внутрь святая святых – центра по контртеррористическим операциям в Белфасте – и затем вышли оттуда с секретной информацией. Полиция тут же впала в панику, связываясь с осведомителями и сообщая им, что их могут раскрыть. Им нужно было переселить более трехсот человек. Подозрение пало на ИРА. Один тайный источник сообщил
В течение многих лет ходили слухи о работе осведомителей в самых высших эшелонах республиканского движения. И вдруг всплыло кодовое имя: иногда его писали «Стейкнайф», в другой раз – «Стейк Найф». Но вне зависимости от начертания суть была одна и та же: смертельное оружие, кинжал в сердце ИРА. В одном из отчетов 1999 года Стейкнайф был назван «жемчужиной короны» британской разведки в Ольстере.
Долорс Прайс слышала об этом. «Вы знаете, что это за Стейкнайф, о котором все говорят? Самый крутой осведомитель из всех осведомителей, – сказала она посетителю ее дублинского дома в марте 2003 года. – Это очень и очень высокопоставленный человек в республиканской иерархии. Я, конечно, не знаю, кто он». Прайс признала, что в минуты гнева она иногда шутила, что это мог быть сам Джерри Адамс. «Но я не думаю, что это он «Стейкнайф», – сказала она.
Сама мысль о Стейкнайфе так нервировала республиканцев, что возникло предположение: не могли ли британцы просто специально распустить слух с явной целью деморализации противника. Во время холодной войны один из руководителей ЦРУ Джеймс Джизес Энглтон начал подозревать, что в его ведомстве завелся русский крот. Пытаясь вычислить двойного агента, он парализовал работу службы на несколько лет, но сейчас уже признали, что он гонялся за тенью. Охота на крота превратилась в саморазрушающее безумие, стала параноидальным состоянием, незаметно охватившим самого Энглтона, который называл разведку «королевством множества зеркал». Многие годы Фредди Скаппатиччи и его коллеги по «расстрельной команде» допрашивали и убивали тех, кого считали осведомителями. С 1980 по 1994 г. ИРА казнила по подозрению в стукачестве не менее 40 человек, бесцеремонно выбрасывая их тела. Многие среди убитых действительно так или иначе сотрудничали с властями. Но не все. Как потом выяснила ИРА, некоторые жертвы «расстрельной команды» вообще никакого отношения к информаторам не имели. Все эти трупы, выложенные в сельской местности вдоль границы, похоже, не помогли ИРА покончить с проблемой. Источник утечки не обнаружили. Ищейки все время сбивались со следа. Вне зависимости от количества человек, убитых Скаппатиччи и его командой, в рядах ИРА все время оставался по меньшей мере еще один предатель.