Ничего не изменить

– Ничего, ничего, дай посмотреть – Виктор немного очистил рану и осмотрел её – Повезло тебе, дозорный. Оцарапало только – держи, бинтуйся сам, можешь чуть выше раны обезболивающее вколоть, если шибко больно. Либо стрелок у нас милосердный, убивать не хочет, либо промахнулся. Второе – хуже. Бежать сможешь?

– Наверное, в глазах мутит – Вячеслав осмотрел руку и начал обматывать бинтом.

– План такой: если договориться не получится, я пойду внутрь. Надеюсь, он там будет один, попробую достать. Ты, по моему сигналу, побежишь вокруг дома, направо, там закоулок есть, проберешься мимо него и побежишь к лесу. Припасы брось, найдешь ещё. Я, сели жив буду, догоню, держись северо-запада – шкипер вытер пот и достал пистолет с обоймой.

– Понял – кивнул дозорный и осмотрел направление, в которое нужно было бежать.

– Эй! Добрый человек, не стреляй! – снова закричал Смутьянов – Мы зла не хотим, друга моего не сильно ранило, дай нам уйти только!

В ответ была тишина. Либо стрелок обдумывает его предложение, либо перегруппировался и ждет момента для открытия огня. Две цели – одна раненая, другая здоровая. Но сделать два верных выстрела и не упустить их – задача не из простых.

– Я Вам не верю! – донесся до Смутьянова тонкий крик, похожий на женский – Отойдите от машины, пожалуйста!

– Как же я отойду, если ты стреляешь? – крикнул в ответ удивленный шкипер – Баба?

– Кажись – дозорный кивнул головой.

– Товарищ! Я-то отойду, мне машина не нужна твоя, только гарантия какая, что ты меня не застрелишь? – шкипер тянул время, пытаясь выглядеть какое-либо движение со стороны откуда кричали.

– Я не хотела, простите! Отойдите от машины! – женщина явно паниковала и не хотела конфликта. Или умело претворялась. Шкипер заметил краем глаза легкое движение в окне второго этажа и махнул рукой дозорному.

Через мгновение Симонов уже был за поворотом здания, а шкипер, задержав дыхание резко выпрямился и высадил всю обойму в окно второго этажа. Щепки выбились из оконной рамы, послышался звон разбитого стекла, но выше всего этого был женский сдавленный крик. Не теряя ни секунды, Виктор метнулся по ступеням, поменял обойму на новую и взлетел на второй этаж. Затхлость и грязные стены встретили шкипера в здании бывшего общежития, бесконечные по длине общие коридоры и множество комнат. «Третья». Сердце моряка билось все сильней, кровь пульсировала в висках – он уже близко. Встав у дверного косяка, Виктор услышал женский плач. «Либо ранил, либо испугалась». Сложный выбор: стрелять вслепую, через дверь, наверняка убив стрелка, либо выбить дверь и обезоружить, подставив себя под дуло оружия. Он или она. Но стрелять-то первый начал не он, никто не хотел зла. Сердце старого моряка смягчилось и он твердым, полным угрозы голосом крикнул:

– Военно-морской флот СССР, немедленно сдайте оружие и сдавайтесь! В противном случае открываем огонь на поражение!

Резким рывком шкипер распахнул хлипкую дверь комнатки общежития.

– Оружие на пол! Разрядить, выкинуть в коридор! – рявкнул он, готовясь к бою.

Металлическим лязгом раздался по коридору звук катящегося барабана. Следом за ней по полу покатился старый револьвер системы «Наган». Виктор минуту поколебался – вдруг и другое оружие есть? – но точно целясь, вошел в комнатку. Посреди убогой мебели и покрашенных зеленой краской стен, стояла молодая женщина и плакала, спрятав лицо в ладони. Шкипер наставил на неё оружие, хотя внутри него все уже смягчилось.

– Руки вверх! Ты здесь одна? – грозно спросил он у плачущей женщины.

– Одна, только не стреляйте ради Бога! Я не хотела! – она села прямо на пол и закрыла голову руками. Сзади раздался шорох. «Не успеваю». Шкипер развернулся, готовый стрелять, но увидел лишь вытянутое лицо дозорного, поднимавшего револьвер.

– Вот ты черт! Напугал, Симонов! – опуская оружие, расслабленно сказал шкипер – Я уж думал всё, застрелит меня подельник её.

– Это она что-ли? – дозорный махнул целой рукой на женщину, которая не прекращала сотрясаться в рыданиях.

– Она самая. Ты чего, дура такая. в людей стреляешь? Мир погиб! Людей не осталось почти, а ты и последних погубить готова! – накричал на неё шкипер – Вот зачем ты стрелять в нас начала? А если бы не поранила, а убила?

– Я не хотела… Чего Вам надо? Еды нет, воды тоже! Бензина нет! Я водить не умею… – женщина все плакала.

– Тем более, чего палила? И где ты револьвер нашла? Вот дает Господь дуракам оружие, а потом они палить во всех начинают – развел руками шкипер, поставил пистолет на предохранитель и убрал в сумку – И что нам делать с тобой, горе луковое?

– Забирайте что хотите – машину, комнату, пистолет, только не насилуйте…

– Ну это ты загнула, дочка – рассмеялся шкипер – Посмотри на нас, какие мы насильники? Такие же бедолаги как и ты. Выжившие. Два старика, у самих ничего нет, еле бредем, а ты тут ещё и стрелять вздумала. Слава, цел?

– Более-менее, по касательной прошло, чуток поцарапало – Симонов держался за перебинтованное плечо – Что делать-то будем?

– Кормить будем, вот что – вздохнул шкипер и поставил на стол вещмешок, доставая оставшиеся припасы.