Ничего не обещай

– Да, меня это тоже удивило. Но потом я увидел тебя и все понял. Робин нравится всех вокруг злить. – Ник наклонился к окну и улыбнулся. – Так ты привезла Пампера. Вижу он тоже при параде! Так вы зайдете в дом?

– Сейчас? – У нее сорвался голос, и она тут же мысленно себя отругала за малодушие.

Ник прищурился:

– Боишься, Тремейн?

Рокси выпрямила спину:

– Конечно, нет. Я бы хотела посмотреть, как ты живешь.

– Это хорошо, потому что я собираюсь показать тебе, как я живу.

Она выставила одну ножку из машины.

– Ты не сказал, будет ли наше свидание, официальным или нет, и поэтому я постаралась предусмотреть все возможные варианты.

Ник определенно уже представлял себе все возможные варианты. Он обычно не слишком много внимания обращал на то, как одета женщина, если не считать стандартного одобрительного отношения к хорошо скроенным джинсам, ладно облегающим тугую попку, или к блузке с глубоким вырезом. Но Рокси не нуждалась в такой очевидной помощи: она выглядела так же сексуально в этом наряде, как и в коротких шортах и коротком топе.

Он скользил по ней взглядом.

– Ну? – сказала Рокси, спугнув его.

– Что?

Она указала на туфельку:

– Нравятся стразы?

Ему бы куда больше понравилось провести языком по ее татуировке. Он улыбался, глядя, как она вертит ножкой.

– Давай я заберу Пампера и устрою для тебя тур по дому. – Он наклонился и взял с сиденья пса. – Господи, чем ты его кормишь? Он потолстел фунтов на десять!

– Я знаю, – сказала Рокси, устремив на пухлый животик Пампера виноватый взгляд. – Я думала, это Танди его подкармливает, но оказалось, что мама. Кажется, бывший шериф Томпсон хорошо на нее влияет. Она стала намного мягче.

– Он хороший человек. Надеюсь, она способна это оценить.

Когда Ник занес Пампера в дом, их встретила заливистым лаем очаровательная гончая. Она лаяла до тех пор, пока Ник не отругал ее.

Пампер сидел на полу, искоса глядя на резвящуюся Изабель. Очевидно, зрелище его утомило, потому что с тяжелым вздохом он опустился на пол.

Изабель восприняла это как приглашение к игре и, ухватив его за ленточку, стащила ее и затрусила по дому с лентой в зубах.

Рокси рассмеялась:

– У нее энергии хватит на них двоих.

Ник кивнул, проводив взглядом пробежавшую мимо Изабель.

– Ты даже не знаешь, сколько у нее этой энергии.

Рокси огляделась, и Ник, поймав ее одобрительный взгляд, внезапно почувствовал, что не зря столько часов провел, циклюя старые деревянные полы и обдирая потрескавшиеся пластиковые панели со стен.

– Я рада, что ты спас эту красоту. – Рокси подошла к окну. – Тут стояла твоя кровать?

– Да. Где-то здесь. – Он смотрел, как она улыбается, и золотистый свет старинной люстры струился по ее гладкой коже, поблескивал на ее золотистых кудряшках, высвечивал ложбинку на груди.

По прошествии всех этих лет ее улыбка все еще туманила ему голову, от этой улыбки сердце замирало в груди, эта улыбка приковывала его к месту.

– Ты снилась мне, Тремейн. Каждую ночь.

Она медленно повернулась к нему лицом:

– Что ты сказал?

Ник покраснел. Проклятие, он не собирался произносить это вслух.

– Я сказал, что ты мне снилась, когда я спал здесь, в этой комнате. И продолжаешь сниться.

Рокси всплеснула руками:

– Ник, я не сон. Я… я много всего сделала в жизни неправильно, включая замужество. – Она поморщилась. – Я осознала, что вышла замуж за Брайана просто, чтобы сбежать от матери, а это был не самый достойный поступок.

– Я знаю твою мать и прекрасно понимаю, почему ты так поступила.

Рокси неуверенно улыбнулась:

– Это только начало. Я вспыльчивая, с трудом запоминаю имена, терпеть не могу мыть посуду, и единственное, что, как я выяснила, у меня неплохо получается, – это задавать неподходящие вопросы в неподходящее время.

– Я бы не согласился с тем, что последний пункт из перечисленных относится к недостаткам. – Ник рассмеялся. – Рокси, я тоже вспыльчивый и бываю раздражительным. Мы все не идеальны. Я не знаю, почему ты должна быть исключением.

Она прикусила губу, и вид ее жемчужно-белых зубов, прикусивших полную нижнюю губу, стал последней каплей, переполнившей чашу. Он окончательно утратил над собой контроль.

Он сделал три шага и, схватив ее в объятия, поцеловал. Он целовал ее, чтобы сбежать от оглушительного и внезапного как гром с ясного неба осознания того, что перестраивая этот дом, жил тайной надеждой на то, что однажды она войдет в эту дверь. Он целовал ее потому, что, как это было всегда, он не мог быть с ней и не целовать ее.

Он провел ладонями, по ее спине, бедрам, накрыл ее ягодицы обеими руками.

Черт, она была так сексуальна. Им было так хорошо вместе.

Рокси застонала, и он скользнул ладонью под ее шелковую блузку, и накрыл рукой, ее грудь. Он прикоснулся к ее соску, и тот ожил под его прикосновением.

Рокси посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Тело ее изнывало от желания.

– Ник… Я хочу видеть второй этаж.

Он смотрел ей прямо в глаза.

– Правда?

Он подхватил ее на руки и быстро стал подниматься по лестнице.

Рокси обхватила его за шею.

Она прижалась губами к его уху и прошептала:

– Я хочу этого, Ник. Я хочу тебя.

Он улыбнулся.