Ничего не планируй

После перестановки, устроенной командой «Доброе утро, Америка», диваны стояли под прямым углом и сейчас, когда я смотрела на них, мне казалось, что они расположены очень близко друг к другу. Но я понимала, что не смогу отодвинуть их подальше, не привлекая к этому внимания.

– Да, – ответил Билл, приподнимая голову с дивана, одеяла прикрывали его лишь на половину.

Он улыбнулся мне, и я поняла: пора выключать свет, тем самым ознаменовав начало самой странной ночевки в моей жизни.

– М-м-м, – промычала я и потянулась к лампе, но в последний момент отдернула руку. – Ничего, если я выключу свет?

– Я не против, – сказал Билл.

Я выключила свет, и на секунду комната погрузилась в полную темноту, а затем в окна просочился лунный свет. Я поморгала, чтобы глаза поскорее привыкли.

Мне всегда нравилась эта комната. И большой камин, рядом с которым стояли встроенные стеллажи, заполненные книгами и настольными играми, из большей части которых мы растеряли фишки, кубики и все прочее. В отличие от кухни, где мы собирались случайно – кто-то приходил поесть, а кто-то собирался на улицу, – гостиную мы использовали, когда хотели потусоваться вместе. Это была лучшая комната для нас. Здесь мы смотрели фильмы, передавая тарелки с попкорном туда-сюда. Здесь родители проводили вечеринки для друзей с папиной работы, здесь всегда украшали рождественскую елку, и сюда мы приходили после ужина на День благодарения, чтобы переварить тонны съеденной еды. Здесь мы с братьями и сестрой проходили киномарафоны в дождливый день, кутаясь в одеяла. Здесь мы играли в «Угадай слово» и в детскую версию игры «Пятьсот злобных карт». Именно с этой комнатой связано большинство моих любимых воспоминаний о доме.

Осматривая гостиную в лунном свете, я почувствовала, как меня охватывает чувство потери. А ведь я пока еще находилась в этой комнате. Но с тех пор, как мои родители решили продать дом, у меня в голове начали тикать часы, которые отсчитывали, сколько раз я еще посижу в этой комнате? Сколько раз мы еще соберемся здесь все вместе? Сколько раз я еще смогу толкнуть дверь и повесить ключи на крючок, сделать то, что я не задумываясь совершала тысячи раз?

И теперь меня злило, что когда-то я жаловалась на холодные полы в гостиной. На то, что приходится долго сливать воду в ванной, чтобы она нагрелась. Почему я поняла, что это не стоит моих жалоб только тогда, когда осознала: дом не всегда будет нашим?

– Чарли?

Я перевела взгляд на Билла и поняла: он ждет от меня какого-то ответа.

– Ох… извини. Ты что-то говорил?

– Все в порядке, – пожав плечами, сказал он. – Я лишь сказал, что благодарен за твою помощь сегодня. Прости, если все прошло немного сумбурно.

– Да уж, – согласилась я и покачала головой, думая о Клементине, украшениях, Вафле, Майке. – Сегодня определенно был сумасшедший день.

– Это точно, – уверенно подтвердил Билл. – Но завтра все пройдет идеально.

Он поудобнее устроился на подушке, а затем поправил одеяло. Тут я поняла, что сама все еще сижу на диване. Поэтому, вздохнув, легла и уставилась в потолок, стараясь не думать о том, как близко сейчас находились наши головы. Меня удивило, с какой легкостью я могу распознать каждое его движение и насколько громким казалось мое дыхание. Почему мне никогда не приходило в голову, насколько интимной ощущается ночевка с кем-то в одной комнате? Но ведь так и было – так я узнала, что Шивон разговаривает во сне и иногда поет. А Линни крадет все одеяла, до которых может дотянуться, и утром с серьезным видом все отрицает. Во сне невозможно притворяться, и вы становитесь тем, кто есть на самом деле. И сейчас я собираюсь ночевать вместе с Биллом, с которым познакомилась лишь этим утром.

Я ничего о нем не знала, но поняла это лишь сейчас, слушая его дыхание.

– Так… ты что-то говорил о Нью-Мексико?

Конечно, это самая нелепая смена темы, но если я собираюсь спать рядом с незнакомцем, то по крайней мере хочу знать, откуда он.

– Да, – сказал Билл, и если он и посчитал мой вопрос странным, то по его голосу этого было не понять. – Родители развелись, когда я учился в восьмом классе, и отец переехал туда.

– Ох, мне жаль.

Билл не торопился с ответом, и казалось, он что-то не договорил, но торопить мне его не хотелось.

– Это был тяжелый период, – наконец сказал он. – Еще и потому, что мне пришлось сменить школу. У меня всегда была неподходящая одежда, акцент…

Я повернулась на бок, чтобы смотреть на него. Билл подпер голову рукой, его волосы слегка растрепались.

– А потом твоя мама переехала из Путнама?

Он кивнул.

– В прошлом году. Ей предложили работу в Мистике, поэтому она продала наш дом…

В голосе Билли прозвучали знакомые нотки – именно так я чувствовала себя с тех пор, как Лили и Грег Пирсоны пришли сюда впервые.

– Родители продали этот дом два месяца назад, – слегка взбивая подушку, сказала я. – Мы переедем, когда у депозита… – Я остановилась, не зная, как продолжить предложение. Что неудивительно, ведь я все еще не понимала значения этого слова. – Закончится срок. Но они еще не купили новый дом.

– Но собираются в Стэнвиче?

Я кивнула.