Ничего не вижу, но слышу все (СИ)

Дни шли своим чередом. Хотя я больше не мог определить смену дня и ночи, но не то, чтобы я был слишком сильно расстроен по этому поводу. В моем состоянии я нашел несколько плюсов: во-первых, мне больше не нужны очки; во-вторых, я больше не буду жить у Дурслей. Даже второго было достаточно для того, чтобы я перестал переживать по поводу своей неполноценности.

Люпин учил меня двигаться и ощущать окружающее пространство на уровне инстинктов. У меня уже выходило неплохо. По крайней мере, я ни разу не упал во время наших уроков. Но резиновыми мячиками по голове получал я исправно. Снейп же учил меня с помощью прикосновений осязать предметы. Конечно, мы тренировались на ингредиентах для зелий и прочих вещах, необходимых для освоения этого предмета. Это выходило намного хуже. Мои руки были не особо чувствительными из-за мозолей, которые сделали ладони грубыми, но профессор нашел решение и теперь он смеется, что мои руки нежнее, чем у всех аристократов, вместе взятых. Я всегда улыбаюсь, когда он делает замечания или подшучивает надо мной.

Снейп всеми силами пытался вернуть меня к жизни. И заставить радоваться ей, как прежде. Раньше у меня не было причин так близко общаться с зельеваром, что привело к нескольким неприятным эпизодам в нашей биографии, но, тем не менее, я понял его. Он был в меру саркастичен и язвителен, но никогда не переходил черту. Для него это было своеобразным панцирем. Тем, чем можно отвадить неугодных для него личностей. И выходило у него прекрасно.

Я очень привык к моим учителям. С директором я практически не встречался, как и с другими профессорами. Мои наставники хотели, чтобы я сперва не чувствовал себя неуверенным в своих силах. И я понимал, что у них выходит. Медленно, но я возвращаюсь. Но таким, как прежде я уже никогда не стану. Хотя новость о том, что Сириуса оправдают до моего дня рождения, меня привела в восторг. Так что свое четырнадцатилетие я смогу справить в кругу самых близких для меня людей.

Но теперь в этом мирке прочную позицию занял Северус. Хотя по имени я его называл только мысленно. Он всегда на наших уроках открывал мне разум, и несколько раз у меня получилось увидеть его глазами. К сожалению, после этого пришлось сделать перерыв в пару дней, потому что это меня почти сломало. Именно в этот момент я полностью осознал, что не вижу вообще. Это было страшным осознанием. Ведь я так боялся в детстве темноты. И сейчас страх вернулся. Благо ненадолго. Помог мне разговор с директором. Он просто заметил, что больше я не буду один в темноте, а остальное второстепенно. Его слова были очень пространны, но, тем не менее, помогли больше всего.

Я сидел в Большом Зале между Снейпом и Люпином, и обедал. Остальных в замке не было, а Дамблдор редко спускался во время каникул из своей башни. Я уже свободно орудовал всеми приборами и ел очень аккуратно, так, что даже салфетки уже были не особо нужны. Но я стал соблюдать этикет за столом, и одна салфетка всегда лежала на моих коленях. Зельевар всегда замечал, что благодаря слепоте я стал наконец-то вести себя как воспитанный человек, а не обезьяна. Я посмеивался, слыша это, но прекрасно понимал его, припоминая манеры Рона.

Я взял чашку чая, вместе с блюдцем, и спокойно пил чай, держа кружку за ручку. Пальцы стали чувствительными, так что я редко держал такие вещи слишком долго и после каждого глотка ставил чашку на блюдце. Северус довольно хмыкал, смотря на мои действия, а Люпин улыбался. Они теперь всегда открывали мне свой разум, и я часто старался подсмотреть их глазами. Теперь я выглядел по-другому.

За месяц я немного вытянулся и стал более плотным, чем раньше. Мясо на кости нарастить получилось. К тому же силовые тренировки с Люпином помогли, и я чувствовал, что мышцы стали более очерченными. Волосы были собраны в хвост, они теперь достаточно для этого отросли, но он был слегка неопрятным. Но это меня не расстраивало, все же, зачесывать в гладкий хвост волосы я не собирался. Лицо без очков смотрелось совсем по-другому. Ровный нос, четкие брови и черные ресницы, застывшие зеленые глаза. Я до сих пор редко моргал, так что это бросалось в глаза. Обычные губы и резкие скулы. Щеки стали более впалыми, детская припухлость спала. Теперь я выглядел взрослее. Я повернул лицо к Ремусу, чтобы рассмотреть себя получше. Выглядел я хорошо. Но все еще не видел. И не буду никогда. Как бы не старались мои наставники, меня все равно расстраивало это.

Люпин часто обдумывал возможность полета, но я не был уверен в этом. Теперь я мало в чем был уверен. Но падать духом я не мог. Так что я стискивал кулаки, но шел вперед. Преграды давались мне с большим трудом, но в итоге я преодолевал все новые препятствия. Хотя моя способность действительно мне очень хорошо помогала. Ремус моргнул и отвернулся от меня. Я тоже вернул свое внимание десерту, переставая смотреть его глазами.

— Ну что, налюбовался, Поттер? — ехидно спросил Снейп.

Я легко улыбнулся и отложил приборы, вытерев салфеткой губы и руки. Отложив ее, я задумчиво повернулся в сторону Снейпа и ответил ему.