Ничего особенного (СИ)

— Вы меня только туда подвезите. А обратно с мужем поеду, — сказала Мария, усаживаясь на сиденье рядом с водителем.

— Хорошо, — коротко ответил Глеб. Он не был намерен вести пространные разговоры с Каримовой. Он чувствовал к ней бессознательную неприязнь. Возможно потому, что их с Верой сын умер в той клинике, куда отвезла Веру Мария.

***

Павел Волков еле растолкал Серого, спящего в своей маленькой темной берлоге, располагавшейся в цокольном этаже старого облупившегося дома. Квартира была похожа на собачью конуру. Одно окно и то наполовину под землей. Из мебели — засаленная кровать и деревянный стол, стоящий возле нее. Единственная кровать заменяла и стулья, и диваны. Свое временное убежище Серый снимал на деньги Каримова, хотя ни разу его не видел. Задания получал через Волка.

Серый — человек непонятного возраста. Иногда казалось ему лет сорок, а иногда шестьдесят. Сам он возраста своего не помнил или врал, не хотел говорить. Волков познакомился с ним еще на зоне. Серый пару раз отмазывал его во время местных разборок, спасал от расправы, сумев убедить блатных в его невиновности. С тех пор они стали поддерживать друг друга. При более близком знакомстве обнаружилось, что земляки, родом из одного города. Павел был моложе и выносливей. Серый почти полностью разрушил свое здоровье, скитаясь по зонам, да по этапам. Три срока отсидел. Так и повелось у них, что они не то, что дружили, но держали друг друга в поле зрения.

Освободились с разницей в полгода. Сначала Волк вышел. Устроился работать к Каримову. Потом Серый появился и сразу к Павлу: «Помоги с жильем и деньгами». Волков рассказал о нем Каримову. Тот нашел Серому хату и денег дал. «Сиди мол, жди. Пригодишься потом».

Серый начал жить на свободе. Только жизнью назвать это было сложно. Дни и ночи проходили в пьяном угаре и наркоте. Все смешалось у него в голове. На белый свет выползал только тогда, когда нужно было выполнить черную работу для Каримова. Остальное время Серый находился в забытьи, в мутном сером киселе, местами с комками боли и дикой тоски, застрял в грохочущем тамбуре, между жизнью и смертью.

В редкие минуты он приходил в себя. Остатки жизни вспыхивали в нем, как слабые нервные импульсы, почти прямой светящейся линии на черном экране монитора. Тогда он плакал и мечтал улететь к теплому морю, туда, где его никто не знает. Улететь от его проклятой кем-то судьбы, и начать жить с чистого листа.

Серый приоткрыл один глаз, ссохшийся и затянутый пленкой и, увидев Павла, трясущего его за плечо, заворчал, заворочался, как медведь, пытаясь отцепить от себя пальцы Волка:

— Уйди, Волк! Я больше не работаю на Вас! Я сматываюсь отсюда!

— Вставай! — приказал Павел и слегка ударил его ладонью по щеке.

— Отстань! Воды принес? — сел в кровати Серый, пытаясь разлепить оба глаза.

— На, пей! — Волк поставил на стол двухлитровую бутылку минералки.

Серый поднялся, откупорил бутылку и стал жадно пить, злобно косясь на Волка. Вода текла из уголков его потрескавшихся фиолетовых губ по жесткому небритому подбородку и капала на желтые листки, вырванные из какого-то старого журнала, разостланные на столе.

— Завтра сматываюсь из города. Итак, менты на хвосте! — проворчал он, опорожнив почти целую бутылку воды.

— Что ж, видно деньги тебе ляжку жмут! Найду другого, кому бабки нелишние, — спокойно сказал Волк и сделал вид, что направился к дверям.

— Сколько дает? — окликнул его Серый.

Волк озвучил сумму и суть дела.

— Слишком все быстро! Хотя бы завтра! — начал сдаваться Серый.

— Если бы завтра, бабла было бы меньше! — резонно возразил Павел. — «Шишига» твой на ходу?

— Обижаешь! — пробурчал Серый. — Деньги сбрось на телефон, закончились. Какая машина? Где будет ехать?

— Все скажу по телефону. Вдруг что-либо поменяется в последний момент. Давай собирайся быстрее! Поедешь сейчас за мной. Встанешь, где я скажу. Будешь ждать. Скоро позвоню, куда выдвигаться.

— Скажи боссу, сегодня же меня здесь не будет. Дело сделаю, машину брошу и в аэропорт. Деньги принес?

— Принес. Только смотри, чтобы все чисто было, водитель выжить не должен.

— Я же не господь Бог! — сердито посмотрел на Волка Серый. — Не очкуй! Сделаю, как обычно.

***

Волк караулил Глеба у его офиса. Увидев, что мужчина сел в машину, Павел позвонил Серому и последовал за автомобилем Глеба. Время было плохое — час-пик. Как только отъехали, попали в пробку. Двигались, как черепахи. Глеб нервничал: «Надо было пораньше выезжать. Знал же, что так будет», — ругал он сам себя. Дотащившись до поворота направо, он неожиданно нырнул за другими водителями, хорошо знавшими город, в переулок и, быстро объехав через дворы, выскочил прямо перед супермаркетом.

Взяв на борт Марию Каримову, Глеб снова выехал на проспект. Там его наконец-то увидел Волк, протискивающийся между машинами, рискуя стукнуть какую-нибудь или зацепить бортом. Водители нещадно сигналили вслед и провожали его нецензурной бранью.