«Ничего особенного», – сказал кот

Так оно и продолжалось. Встреча с незнакомцем, который повел ее не в ресторан, а на оргию, где престарелые мужики разгуливали голышом и ждали, пока молодые женщины обслужат их. И они обслуживали – бесстрастно, но множеством таких способов, каких Сю-Инь полгода назад и представить себе не могла. Она оставалась там, насколько хватило терпения, а потом потребовала доставить ее домой. Затем последовал поистине очаровательный вечер с Жан-Люком. Потом тип, то и дело обдиравший струпья со своих болячек и поедавший их. Женщина, заявившая, что и думать не стала бы о лесбийской любви, если бы не Сю-Инь, и потребовавшая, чтобы та рассказала, как намерена ласкать ее. Владыка Внутренних кругов, рассердившийся из-за того, что девушка никогда не слышала о нем. Существо неопределенного пола, предлагавшее нечто такое, чего Сю-Инь даже не понимала и уж точно не желала делать. Снова Жан-Люк и прогулка на яхте, где развлекались играми и кидали проигравших в едкие воды Ахерона. Еще один грустный вечер с Рико, когда они играли в пинокль картами, которые он сделал из использованных бумажных тарелок, и Рико непрерывно сетовал о том, как бездумно растратил свою невинную юность.

И месяцы пусть очень неторопливо, но проходили. Порой свидания оказывались настолько омерзительными, что Сю-Инь потом рвало. Но бывало и неплохо. Хорошим ли, плохим ли было у нее настроение, на работе она всегда была приветливой и веселой. Теперь она относилась ко всему этому как к возможности слегка подпортить жизнь Дьяволу. Впрочем, по злобе ли или от чрезмерной занятости, леди Ужас больше не показывалась.

Вечером предпоследнего дня пари алжирец посоветовал Сю-Инь одеться официально и повез ее за город, на свалку, пострелять крыс. Сю-Инь умела стрелять, потому что отец очень настаивал, чтобы она научилась, да и в пентхаусе Дьявола, естественно, имелся собственный тир, где она постоянно упражнялась. И все равно она была изрядно обескуражена.

– Я очень глупо чувствую себя в таком одеянии, – призналась она.

– Не переживайте. – Жан-Люк держал в руках пару магазинных винтовок «Аншютц». Одну он протянул ей. – Контраст только прибавляет вам элегантности.

Сю-Инь проверила прицел, убедилась, что обойма полна, и сняла ружье с предохранителя.

– И как мы будем это делать?

– Mes freres![6] – Из темноты вышли двое мужчин. Каждый нес по канистре с бензином. – Мишель и Тьерри сегодня будут нашими загонщиками. – Он указал на груду мусора. – Пожалуй, начнем с этой.

Загонщики подошли к куче и принялись поливать ее бензином.

– Программа у нас следующая. Когда мусор разгорится, крысы, живущие в норах, полезут наружу. Они будут гореть, так что целиться в них будет легко. Но бежать они будут во весь дух, поэтому попасть будет не слишком просто. Но иначе это не было бы спортивным занятием, верно? Я буду стрелять по тем, что выскочат справа, а вы – по всем остальным. Победителем считается тот, кто настреляет больше. Готовы?

Сю-Инь подняла ружье:

– Думаю, что да.

– Отлично. – Он повысил голос. – Зажигайте.

Она ожидала, что развлечение будет извращенным. Безобразным. Но против всей вероятности это было не так. Адские крысы оказались гнусными созданиями, еще более мерзкими, чем их земные аналоги, и поэтому стрельба по ним нисколько не портила настроения Сю-Инь. К тому же попасть в них и впрямь оказалось непросто, и, когда это удавалось, она испытывала самое настоящее удовлетворение. К третьему попаданию Сю-Инь сопровождала каждый выстрел громким хохотом.

– Слева! – крикнул ее загонщик, когда из горящей кучи выскочило несколько пылающих крыс. – Три!

Сю-Инь навела прицел на огненный комок, нажала на спуск и проследила, как его подкинуло в воздух. Второй выстрел она сделала навскидку и промазала, третий ушел вообще в никуда. Выскочила еще одна крыса, и ее удалось подбить. Тут у нее кончились патроны. Она протянула руку, и Тьерри вложил ей в ладонь вторую обойму.

– У меня четыре, – сказал алжирец. – А у вас?

– Пять. Пока.

– Весьма внушительно. – Лицо алжирца лоснилось от пота в свете горящего мусора, но держался он с большим апломбом. Вероятно, и костюм у него был сшит на заказ, как раз для стрельбы. – Думаю, с этой кучей мы покончили. Пора поджигать вторую.

К завершению «охоты» Сю-Инь была потная и грязная, а ее платье так провоняло горящим мусором, что было весьма маловероятно, что его удастся спасти. Но она опережала своего спутника на дюжину убитых крыс. Мишель и Тьерри забрали ружья, и алжирец повел Сю-Инь к своему «Мазератти».

В машине, по дороге, алжирец положил руку на бедро Сю-Инь и принялся потискивать его. Вероятно, ей следовало сказать, чтобы он перестал, но этой ночью ей выпало такое развлечение – единственный раз за все время пребывания в Аду, когда она действительно испытала удовольствие, – что она чувствовала себя обязанной уступить ему хоть такую малость. Тем более что это тоже было приятно.

У дверей дома Сю-Инь алжирец обнял ее и сказал:

– Это ваш последний шанс пригласить меня к себе домой.

– О Жан-Люк, вы же знаете, что мне и самой этого хотелось бы.