«Ничего особенного», – сказал кот

– Европанцы ценят знания. Мы запоминаем все, что вы нам говорите. – Эмпирические знания дополнялись (с огромными усилиями и затратой огромных средств), информацией, по большей части украденной, но упоминать об этом вовсе не обязательно. – Теперь представьте себе, что большинство рабочих трудятся на десяти фабриках, изготавливая одежду, еду и всякую всячину, необходимую всем и каждому, – продолжал Кивера. – Владельцы этих фабрик должны иметь выгоду, и потому они продают товары за цену, превышающую то, что было затрачено на их изготовление: стоимость материалов, стоимость работы и, наконец, та самая выгода, которую можно назвать «прибавочной стоимостью».

Но, поскольку модель упрощенная, мы не рассматриваем внешние рынки. Товары можно продавать только внутри этой тысячи рабочих, а общая цена товаров больше, чем все то, что им всем заплатили за материалы и труд. В таком случае как же они будут покупать? Они берут в долг. Потом занимают деньги, чтобы выплачивать эти долги. Деньги им ссужают те же фабрики, которые продают им в долг товары. В системе недостаточно денег – не хватает реальных ценностей, – чтобы выплатить долг, и поэтому он продолжает нарастать до тех пор, пока система сохраняет равновесие. Когда она не может этого делать, происходит катастрофический обвал, который мы называем депрессией. Два предприятия становятся банкротами, и все, чем они располагали, поглощается теми, кто уцелел, по договорной цене, которая тратится на погашение задолженностей, благодаря чему равновесие системы восстанавливается. И весь цикл начинается сначала.

:: Какое все это имеет отношение к (возлюбленному городу)/Вавилону/[мать-доверия]?::

– Каждое ваше публичное действие включало в себя обмен доверием, верно? А каждое оправданное доверие повышало престиж королев-матерей и соответственно объем доверия, которое олицетворял собою Вавилон как таковой.

:: Да::

– Точно так же королевы-матери других городов, в том числе и заклятых врагов Вавилона, воплощали собою немыслимое количество доверия.

:: Конечно::

– Имелось ли во всем мире достаточно доверия, чтобы заплатить всем, если бы этого потребовалось бы одновременно от всех королев-матерей?

Дядя Ваня промолчал.

– Так вот, это объясняет… очень многое. Земля прислала нас сюда, потому что ей требуется новая информация, чтобы погасить ее нарастающую задолженность. На строительство Европы потребовалось огромное количество информации, причем по большей части являющейся чьей-то исключительной собственностью, и потому европанцы находятся в коллективном долгу перед нашим миром, а каждый по отдельности – перед повелителями экономики Европы. Из-за сложных процентов каждое поколение оказывается во все более худшем, все более отчаянном положении, нежели предыдущее. Нашему поколению совершенно необходимы новые знания, и с каждым днем их требуется все больше и больше.

:: (чужаки-не-знающие-доверия)/Европа/[вероломные черви]:::: могут/могли бы/<непереводимо>::

I I

:: заявлять/требовать [негативное действие]:::: пренебрегать/<непереводимо>/[полное отсутствие доверия]::

I I

:: (те-кто-распоряжаются-доверием):::: (те-кто-недостойны-доверия)::

«Он спрашивает, почему Европа попросту не провозгласила банкротство, – объяснила я. – Можно было бы отказаться от выплат по обязательствам и национализировать всю имеющуюся на данный момент информацию. Если упрощенно».

Простой ответ состоял в том, что Европа продолжала нуждаться в информации, которой ее могли снабдить только по лучу с Земли, что сумма творческих способностей даже полумиллиона людей не идет ни в какое сравнение с возможностями целой планеты, и потому ее техника всегда должна превосходить нашу, и если мы откажемся признавать свои долги, они перестанут слать нам планы по ее развитию, а также их песни, пьесы, новости о том, что происходит в странах, которыми некогда для наших прапрапращуров ограничивался весь мир. Я наблюдала за тем, как Кивера боролся с желанием дать на вопрос именно такой, простейший ответ.

В конце концов он сказал:

– Потому что если мы так поступим, нам уже никто больше не станет доверять.

После продолжительной паузы Дядя Ваня вновь перешел на пиджин.

– Зачем вы рассказали мне эту [недостоверную] историю?::

– Чтоб поставить вас в известность, что между нами много общего. Мы способны понимать друг друга.

::<Но>/не/[доверять]::

– Да. Но мы и не нуждаемся в доверии. Нам вполне хватит обоюдного делового интереса.