Ничего примечательного, просто Ассина Марен...(СИ)

Однако, по какой-то причине теперь Кортас не стремился нанести завершающий удар, хотя мог это сделать в любой момент. Вместо этого брюнет снизил темп и силу атаки, словно пытаясь оценить уровень подготовки противника, а не выиграть бой, рисунок которого уже полностью им контролировался. За полуприкрытыми веками нельзя была разглядеть ни тени эмоции. Боккен искал и находил слабые места в обороне. Но лишь отмечал, фиксировал их, не причиняя вреда. Резкий хлопок в ладоши остановил обмен ударами: — Конец боя. А всем остальным пора вспомнить, что сюда они пришли не посмотреть, а поработать.

Студенты оглянулись на благополучно забытого преподавателя и понуро направились на маты. Очень хотелось обсудить только что случившееся, но суровый взгляд учителя шансов на подобное времяпрепровождение не оставлял. Получить по пятой точке боккеном желающих не было. В особенности после сегодняшней демонстрации всех возможностей данного вида оружия. Некоторые с завистью поглядывали на не спешившего вернуться к занятиям Астора, заслужившего это право чуть ли не в самом начале учебного года, после выигранного у тренера поединка. Шатен подошел к Кортасу, стоявшему рядом с пытавшейся отдышаться и скорее похожей на мокрую мышь, чем на человека девушкой. Брюнет как раз наклонился и поднял выпавший из обессиленно висевшей вдоль тела тонкой руки тяжелый боккен. Прокрутил в руке деревянный меч, улыбнулся и посмотрел в неприкрытые стеклами очков глаза цвета нефрита.

— Разберись уже во всем, пожалуйста. Еще одного спарринга в таком темпе я точно не выдержу… — Ассина смущенно вернула улыбку и поплелась в сторону раздевалки и душевых. Точнее попыталась, но запнулась на ровном месте, решив проверить на качество специальное покрытие спортивного зала. Но была вовремя остановлена Астором, аккуратно поймавшим падавшее тело. Подмигнув брюнету, в легком шоке рассматривавшему крепко сжатую крупными мужскими ладонями, как оказалось, тонкую талию, шатен помог девушке принять устойчивое вертикальное положение, но не отпустил, а, слегка приобняв, повел дальше.

… …

Ясный солнечный свет заливал помещение ресторана. Сцеживая зевок в кулак, Астор поглядывал на в очередной раз снявшего затемненные очки и потиравшего покрасневшие от недосыпа глаза Кортаса. Стекший по спинке кресла Сатор лениво цедил прохладный сок и слепо щурился, не смея поверить в то, что не нужно никуда бежать и что-то срочно узнавать.

После памятного спарринга, наследник корпорации взял себя в руки и обратился за помощью к Астору. В результате с содержимым папочки, переданной в цепкие руки брюнета, ознакомились все. Быстро пролистав, не отходя от сейфа, документы, Кортас схватился сначала за голову, а потом за телефон. В университете молодой человек появлялся теперь редко, и при встрече вид имел крайне решительный и сосредоточенный. В карих глазах полыхал не поддающийся определению огонь. Мужчина выглядел так, что при обнаружении на горизонте знакомого короткого ежика волос студенты старательно расползались с пути брюнета, чаще всего занятого разговором по телефону и не обращавшего на окружающих ни малейшего внимания.

Поток сведений, идущих к наследнику корпорации от поднятой по тревоге разветвленной сети информаторов, заставил не только Кортаса, но и остальных ВИПов, за исключением не имевшего нужных связей Жана, чертыхаться, плеваться и стискивать зубы. Через неделю напряженной работы все трое страстно мечтали придушить кого-нибудь не сильно полезного и выспаться. Кандидатурой в жертвы закономерно стал вызывавший нездоровую зависть своим видом хорошо отдохнувшего человека певец. Услышав о кровожадных планах друзей, Жан нафырчал на последних и заявил, что в таком случае лекции и задания им придется добывать самостоятельно, а не получать от него чуть ли не на голубой тарелочке с золотой каемочкой. ВИПы исправились, с поклонами извинились и опять погрузились в море данных, жаждая разгрести, наконец, этот бардак.

— С ума сойти, я вас вижу всех разом и без телефонов в руках. Это стоит отметить, — при звуках жизнерадостного голоса Жана мужчины дружно поморщились. Певец хмыкнул, плюхнулся в пустое кожаное кресло и потер руки, рассматривая представленное на столе изобилие. Кажется, его друзья решили компенсировать себе моральные издержки если не сном, то хотя бы едой. Наложив себе на тарелку салата с авокадо и курицей, аппетитный салатик с семгой и какую-то невообразимую смесь, в которой он углядел ростки сои и стебли бамбука, брюнет повертел в руках вилку, открыл рот, закрыл его, поерзал на месте, поглядывая куда-то в угол ресторана, нахмурился и постучал пальцами по столешнице. Кортас не выдержал: — Жан, давай уже, вещай.

Певец откинул на спину хвост: — Ты не понимаешь. Я хотел дождаться, когда вы начнете более-менее соображать. Но, раз уж все так сложилось, то сначала посмотрите сами, а потом уже я добавлю, — Жан легонько кивнул в нужном направлении, — Взгляните на Ассину. Ничего не замечаете? Да не одновременно же, придурки, — зашипел на разом повернувших головы друзей брюнет.