Ничего примечательного, просто Ассина Марен...(СИ)

На сцене появился голубоватый плотный туман, скрывая от глаз девушки приглушенно шумевшую толпу. Даже рояль маячил неясным призраком. Ассина вышла на помостки, задумчиво прошлась туда и назад, пробуя тонкими подошвами туфель покрытие. Затем направилась к инструменту. Сняла шарф и положила на полированную поверхность. Возможно, ей он еще понадобится. Сбоку в дымке появилась тонкая фигура. Модель напряглась, но тут же сообразила, что вряд ли бы ВИПы к ней пропустили кого-нибудь. Кроме одного человека. Невысокий изящный мужчина быстро подошел ко все еще стоявшей у рояля блондинке и протянул ей руки. Сжал подрагивавшие пальчики тонкими длинными пальцами. Темные миндалевидные глаза с недоверием разглядывали пытавшуюся сдержать слезы Ассину.

— Прости, я очень скучала, — девушка одним шагом преодолела разделявшее их расстояние и осторожно положила голову на плечо композитора. Тот аккуратно обнял ее, размеренно и легко похлопывая давно пропавшую подругу между лопатками. Справившись со слезами, блондинка отстранилась, — Прости, я знаю, что у вас это не принято.

Мужчина улыбнулся одними глазами: — Тебе можно. Но потом ты все расскажешь, — он посмотрел на начинавшую таять пелену и направился к роялю, — Я рад, что ты здесь. И не хочу потерять тебя еще раз.

— Я больше не буду «теряться», — Ассина улыбнулась, вдохнула полной грудью, с удовлетворением заметив, что боли почти нет, подошла к композитору, взяла с крышки инструмента микрофон и сделала несколько шагов к краю сцены. Подняла голову и посмотрела в тихо дышащий и волнующийся перед ней океан темноты. Почти развеявшийся туман, повинуясь замыслу режиссера, прорезал яркий золотистый луч, запутался в светлых волосах, блеснул в многочисленных цепочках и браслетах. Под сводами зала поплыли первые нежные звуки воздушной мелодии.

Музыкальные волны все мощнее накатывали на слушателей, даже не заметивших, в какой момент в звучание рояля вплелся практически незаметный в самом начале, сливавшийся с инструментом, но постепенно занявший ведущую роль глубокий завораживающий голос. Клавиши замолчали, но не мелодия, то взмывавшая острыми пиками, то падавшая с отвесной скалы в пропасть, чтобы снова подняться вверх на огромных крыльях.

Стоявший справа от сцены Жан хмурился и тер лоб, в голове крутилось нечто быстрое и назойливое. Он вслушивался в диалог инструмента и голоса, к которым спустя время присоединились тонкие нежные звуки скрипки. Над залом и закулисьем поплыла щемящая мелодия японской флейты — сякухати. А темная фигурка в золотисто-голубом ореоле начала скользящий танец в объятиях не спешившего таять до конца тумана. Певец внезапно подскочил на месте и звонко прищелкнул пальцами, но тут же втянул голову в плечи, боясь, что его услышали в зале. По счастью, как раз в этот момент публика разразилась оглушительными аплодисментами. Брюнет покачал головой, расширившиеся зрачки угольно-черных глаз выдавали крайнее волнение.

Легко кланяясь восторженной публике Ассина краем глаза следила за подходившими ближе к сцене личностями мужского пола, бравшими подмостки в полукольцо. Девушка посмотрела на композитора и улыбнулась, надеясь, что именно так воспримут ее действия со стороны зала. На самом же деле ей было крайне необходимо увидеть Астора. Шатен успокаивающе кивнул. Рядом с ним также стояли несколько мужчин. Модель отметила их среднюю, мало выделяющуюся из толпы внешность: сухощавые, жилистые, но не качки. Вместе с тем не было сомнений, что в случае чего они смогут постоять и за себя, и за других. Заметив шевеление с другой стороны подмостков, Ассина еще больше скосила глаза и с трудом сдержала смех, до того довольным жизнью выглядел плюхнувшийся в принесенное для него мягкое кожаное кресло Сатор. Девушка опустила микрофон пониже и тихонечко хмыкнула. Прикрыла на миг глаза, выдыхая. Подмога прибыла и заняла стратегически важные точки. ВИПам можно было расслабиться. А вот певице предстояло еще поработать. Она подняла микрофон и устремилась душой в зал.

Растекшийся усталой лужицей Сатор вздрогнул, подобрался, пошарил в кармане и с чувством глубокого удовлетворения выудил небольшой, наполовину исчерканный какими-то служебными записями блокнотик, обнаруженный им рядом со сценой и «прихватизированный» для собственных нужд. Потом он купит его владельцу новый, а сейчас раздраженная муза требовала к себе внимания. Блондин покрутил в пальцах карандаш и через секунду уже что-то рисовал на листочке, прислушиваясь к покорившему зал женскому голосу. Полностью поглощенный своим занятием он не заметил быстрых тревожных взглядов Астора в сторону задумавшегося певца. Последний, погруженный в собственные мысли, также не видел ничего вокруг. Красиво очерченные губы шептали почти беззвучно: — Я и не представлял. Кто бы мог подумать? Это же чудо!