Ничего себе Россия!

Приведу пример: история с похудением Надежды Бабкиной. Стравив, и очень удачно, игровую карту похудения, Бабкина, полностью утратив личную индивидуальность, но сильно нарастив информационные мускулы, через некоторый промежуток времени попробовала было снова вбросить эту карту в игру. Но – увы! – сообщение о том, что певица похудела на тридцать восемь килограммов (подозреваю, что ее вес уже исчисляется отрицательной величиной) глухо проползло по сети и скрылось в тумане, где уже много лет скрывается от нас и пение певицы. Да, мелковат калибр! Никакого сравнения с великой Аллой Борисовной, чьи пластические операции и фантомные романы прокормили уже целую армию тружеников пера! Но Алла Борисовна ведь феномен вселенского масштаба и даже иногда действительно что-то поет, хотя решительно никакой нужды в этом нет.

Есть поп-артисты, которые вроде бы отказались от игровых карт, но им, вот что интересно, подыгрывает сама судьба – так случилось с Николаем Расторгуевым, на чей концерт внезапно явилось Первое лицо. С такой божественной подмогой Расторгуеву, конечно, нет нужды в ограблениях, а посему артист спокойно справляет законный юбилей, благополучно сохраняя всю колоду на руках.

Исключительно удачно сработала карта телесных повреждений в знаменитой истории с певицей Жасмин. Мало того, что она эффектно легла сама по себе, она открыла долгосрочные перспективы – ведь певице теперь придется делать пластические операции, восстанавливая повреждения, а также разводиться с мужем-агрессором и выходить замуж вновь… Мы, кстати, не поднимаем здесь вопрос о том, какие события в жизни поп-звезд реальны, а какие сомнительны. Возможно, какие-то происшествия были на самом деле, а какие-то инсценированы. Это никакого значения не имеет. В мире поп-культуры нет такого понятия, как действительность.

А вот положение Николая Баскова тревожно. Артисту всего тридцать с маленьким хвостиком, а он уже растратил почти всю колоду! (Колода у него была, между прочим, немаленькая, и включала такой эксклюзивчик, как уход из Большого театра.) Басков похудел, женился, у него родился ребенок, он справил юбилей – а следующего ого-го сколько ждать! – и подвергся ограблению. У него осталась на руках только пластическая операция (но зачем она молодому красивому человеку? Люди подумают, что он просто дурак или псих) и… телесные повреждения. Но на эту, самую рискованную игру, артист, с его космически нежным отношением к самому себе, вряд ли решится. И что же ему остается? Игра практически сыграна.

Пожалуй, кто-нибудь скучный и вредный станет вякать, что артист должен привлекать внимание прежде всего своим творчеством и трудом. Но, господа – музыкальный-то материал для нового альбома похищен! Стало быть, народ в тревоге и тоске еще какое-то время будет метаться, забегать в магазины и пламенно восклицать: «Где новый альбом Николая Баскова! Когда прекратится геноцид русского таланта!» И только и останется несчастным поклонникам, что сидеть у телевизоров и поджидать, когда наш русский ангел появится с чашечкой в руке и запоет божественным своим голосом, который только недоумки считают противным и приторным: «Золотая чаша, золотая! Наполняет ароматом чая!»

Ужасно! Самое время обратиться Николаю Баскову за помощью к Николаю Чудотворцу. Он, естественно, бросит все дела, чтобы помочь своему любимчику. Если, конечно, не разгневается за то, что его святые мощи трутся бок о бок с пачками инвалюты. Но это Чудотворец сделал бы зря – артист ведь явно не унизить его хотел таким соседством, а возвысить.

Самое дорогое – к самому дорогому.

Часть 4 Десерт. Чай, кофе

Однажды в Петербурге, или хроника пикирующей демократии

Рассказ очевидца

Нет! Этого не может быть… Неужели то была я? Я, мирный обыватель культуры, участвовала в организации протестного голосования? Я подписывала письма и сочиняла листовки? Ужасный сон! И снился он мне так недавно…

Впрочем, давайте-ка по порядку.

Всего лишь четыре года тому назад, в год своего трехсотлетия, город Санкт-Петербург представлял собой просто какой-то Брокен вольнодумства и либеральный шабаш. Дело в том, что в Питере царило неформальное и всем известное двоевластие: на Петровской набережной надзирал за Невскими берегами полномочный представитель президента Виктор Черкесов, в Смольном же не менее полномочно заседал выбранный чисто демократическим путем губернатор Владимир Яковлев.