Ничего святого

На следующий день взрослые уехали, а я остался дома один. Мне хотелось включить компьютер, но вместе с тем я боялся сделать что-то не так. С девяти утра до обеда я придумывал себе различные занятия, и наконец, любопытство взяло верх: я нажал на большую синюю кнопку: просто проверить, работает ли компьютер. Я услышал, как заурчал процессор, на экране появилось изображение: компьютер работал! Я пошёл в кабинет, взял одну из модных в то время компьютерных игр и следующие несколько часов убивал монтировкой монстров в амплуа обаятельного учёного с аккуратной бородкой.

Часов в шесть я сохранился в игре, вышел из неё, выключил компьютер (к тому моменту я уже знал, как правильно это делать) и отнёс диск с игрой обратно в кабинет.

Я не мог поверить в произошедшее. Неужели это действительно случилось? Неужели действительно было правдой? У меня наконец-то появился компьютер!

Вечером, когда мама и Игорь вернулись, я радостно пошёл их встречать.

– Добрый вечер! – поздоровался я.

– Привет, Василий! – ответил Игорь. – Как день прошёл.

– Спасибо, отлично! – сказал я.

– Чем занимался?

– Да так… – я замялся. Мне было неловко первым заводить разговор о компьютере.

– Ну ладно, – улыбнулся Игорь.

Никто и слова не сказал о компьютере – словно он стоял в моей комнате с первого дня моей жизни на Светлогорском проезде. О нём не говорили и в воскресенье, и всю следующую неделю.

Потом, в пятницу, меня отвезли к бабушке, а когда я вернулся в воскресенье вечером, компьютера в моей комнате больше не было.

Я никак не мог понять, что я сделал не так, в чём провинился. В конце концов я спросил об этом у мамы:

– У меня в комнате стоял компьютер, а потом его у меня забрали. Почему?

– Компьютер стоял у тебя в комнате, но это ведь был компьютер Игоря, – сказала она.

– Ну да, конечно, – согласился я. – Так его просто на время туда поставили и подключили?

– А ты сказал Игорю «спасибо»? – спросила мама.

– Нет.

– Когда тебе делают хорошие вещи, всегда надо благодарить. Иначе хороших вещей может не быть, – сказала она.

И я на всю жизнь усвоил этот урок.

В новой школе у меня был лучший друг Филипп. Мы с ним часто занимались всякими глупостями, гуляли по округе и говорили о школе, уроках, музыке и, конечно же, о девчонках.

Когда нам было лет по двенадцать, мы долго гуляли: ноябрьскими вечерами Тушино особенно прекрасно, раскрываясь в полном соцветии своего неповторимого колорита промзоны, бомжей, одинаковых зданий и подвыпившего пролетариата.

Половину нашей прогулки в тот вечер мы обсуждали вопрос смелости: где она возникает и где заканчивается. С высоты своих лет мы констатировали, что каждый человек оказывается перед ситуацией, когда ему предстоит сделать шаг вперёд, либо отступить назад. И каждая ситуация ставит человека перед выбором: посмеет он или испугается, а если проще: слабо ему или нет. Слабо ли начать драться, когда гопники начинают выкрикивать оскорбления? Слабо ли заступиться за девушку, которая просит о помощи, а с ней здоровенный бугай? И так далее.

Чтобы несколько отогреть замёрзшие пальцы, мы с Филиппом зашли в торговый центр «Гвоздь», который находился в некотором отдалении от нашего микрорайона, – нас туда занесли ноги и беспечная отроческая страсть к бесцельным прогулкам.

На четвёртом этаже торгового центра, как и полагалось в начале двухтысячных, располагались магазины, где продавались кино и музыка. Здесь можно было найти всё, что душе угодно: от порнографии до последнего альбома группы «Король и шут», которая в то время была флагманом в определении музыкальных предпочтений нашего класса. Единственным моим одноклассником, который не слишком почитал «КиШ» и предпочитал ему Bon Jovi, был мой друг Филипп. Но об этих его предпочтениях знал только я и, возможно, другой наш одноклассник – Яшка Алфеев.

Поскольку мы периодически наведывались в «Гвоздь», у нас обоих были с собой деньги на случай, если какой-то диск особенно приглянется. У меня было сто рублей, и в отделе уценённых товаров я мог взять три диска. А Филипп на полторы сотни мог купить целых пять.

Но мы пришли туда не за покупками.

– Ну что, слабо украсть пару дисков? – спросил Филипп, когда мы поднялись на четвёртый этаж.

– Да не вопрос, – сказал я.