Ничей

Грицких нетрудно было представить почерневшую от горя Елизавету, молча сидевшую сейчас рядом с телом, неподвижным, холодным и таким похожим на ее любимого мальчика… Ребенок все равно оставался для родителей малышом, даже если вымахал ростом под два метра, даже если смущенно отворачивался от материнской ласки. Главный Привратник так и не смог этого понять до конца. Но ничуть не удивился, что жена Лапина сейчас тоже не спит, а бессмысленно сидит возле сына, которого не удалось уберечь. Логика матерей не укладывалась ни в какие разумные рамки — еще днем, осторожно обсуждая вопрос о похоронах, он натолкнулся на яростный протест. Лиза смогла простить даже Евгения, преданного теперь всеобщему проклятию, вынужденного ответить за дело чужих рук, но не могла допустить и мысли, что ее сынок будет лежать в одной могиле с… этой! Грицких развел руками: и без того будет трудно зимой копать яму, ведь тела не положишь просто в снег, чтобы мутанты добрались. Она ничего не хотела слышать. Только бессвязные выкрики в адрес стервы Оксаны, из‑за которой всё это случилось, неслись ему вслед, когда Главный устал спорить и ушел.

Теперь и отец решил просидеть всю ночь в зале Совета. Будто от этого кому‑то станет легче… Или он сам сейчас винил себя в том, что и так просидел в этом зале слишком долго, теряя драгоценное время, которое мог бы проводить рядом с Валеркой? Такова цена власти, человек не может обладать ею частично. И отдаваться ей должен весь целиком, иначе слабости неизбежно приведут его к поражению. Грицких это хорошо понимал с самого начала. А тот, кто не понял, давно уже сам лежал в мерзлой земле или готов был вскоре положить туда тело своего сына. Алексею все же удалось чему‑то научиться на собственных ошибках, но он списан со счетов, пусть только доделает свою работу, которую так хорошо начал. А Главному сейчас предстояло выполнить свою часть замысла.

— Анатолий Андреевич, мне трудно говорить об этом с вами… Но с вашей женой я не смог договориться о похоронах. Остальные не возражают насчет завтрашнего дня.

— Она с ним разговаривает… Я пробовал ей объяснить. Пробовал ее остановить. Но она же ходит туда и ходит!

Внезапный крик слишком громко прозвучал в зале Совета, особенно по сравнению с едва шелестящим безразличным голосом Лапина до этого, Главный Привратник даже вздрогнул от неожиданности.

— Юра… Сделай что‑нибудь!

Он умолк, только слезы текли из‑под закрывших лицо дрожащих ладоней.

— Анатолий… Предоставьте это мне, я сам разберусь. От вас только нужно распоряжение на склад, мне потребуется доступ к взрывчатке. Зима… Сам понимаешь, — Грицких отодвинул стул и присел рядом. — Иначе не управимся.

— Делай что хочешь, — голос снова стал безразличным, тихим. Лапин достал из кармана ключ от сейфа в оружейном хранилище и положил на стол. — Делай, что хочешь… Только чтобы Лиза больше не сходила с ума. Я не могу еще и ее потерять.

Арсенал снова немного пополнился после успешной сделки с караваном из Москвы, теплый сентябрь благоприятствовал путешествию. Торговцев сопровождала своя собственная охрана, но командир был прежним, трудно обойтись без опытного Доронина, хорошо знающего местность. Представители метрополитена, как и раньше, интересовались средствами защиты, фильтрами и пришедшимися по вкусу хорошо упакованными и сохраненными продовольственными пайками из гуманитарной помощи. Расплатились патронами и гранатометами–подствольниками, которых в бункере до сих пор не имелось ни одного. Аэродром не был предназначен для переброски войск, да и в условиях молниеносной войны этого не успели сделать. Поэтому приходилось довольствоваться оружием полиции и охраны. Очень не хватало крупнокалиберного тяжелого пулемета, о его покупке Главный договорился особо и теперь ждал прибытия. Цена устраивала. Если отдать большое количество пищевых запасов, все равно мощное оружие приведет к сокращению количества людей, их потребляющих. Все уравновесится и оправдает себя, считать он умел неплохо. И жадный блеск в глазах караванщиков при виде медикаментов тоже не прошел мимо его внимания, цена в момент взлетела до небес и была уплачена. К прибытию гостей весной торговый партнер должен остаться единственным, пока никто не обнаружил ощетинившееся колючей проволокой маленькое негостеприимное поселение у реки.