Ничей брат[рассказы]

— Ладно, помиритесь, — сказал я, — будет вам ссориться!

— Закурить есть? — спросил Мишка.

Я протянул ему пачку.

Когда он сделал затяжку, я сказал:

— Мишка, мне нужна фотокарточка.

— Какая? — спросил он, поперхнувшись дымом.

— С паспорта.

— У меня нету!

— Куда ты ее дел?

— Выбросил.

— Сколько было денег в сумочке?

— Рублей восемь… — Мишка с надеждой поднял на меня глаза: — Вы в милицию не пойдете?

Вот ведь какая досада, в самом деле! Я совсем не учел, что такой вопрос может возникнуть.

— А меня ты в какое положение ставишь? — спросил я.

— Да я не украл, — сказал Мишка. — Она уронила, а я подобрал на американских горках… в воскресенье…

— Что ж не отдал?

Мишка потупился и чертил на полу носком туфли какие–то фигуры.

— Тебе были нужны деньги, — сказал я.

Мишка кивнул.

— Что ж у меня–то не спросил?

— Вас не было дома, — вздохнул Мишка.

— Ну, ладно, — сказал я. — Принесешь фотокарточку, приклеим на место и вернем документы.

— Карточку я не дам, — сказал вдруг Мишка.

— Это почему? — спросил я строго.

— Нравится очень… красивая… — прошептал он.

— Ты же испортил паспорт, документ, — сказал я. — Понимаешь?

— Ну и что, — сказал Мишка. — Новый дадут…

Только я настроился отдохнуть, как с улицы меня окликнули по имени. Высунулся из окна. На тротуаре стоял знакомый — не близкий, настолько, что я не смог вспомнить его имени.

— Приветствую вас!

— Здравствуйте.

— Чем заняты?

— Да ничем. Вот вернулся из командировки.

— К вам можно?

— Заходите…

Пока он поднимался по лестнице, я пытался вспомнить, как его зовут, но не смог, вспомнил только, что он математик. И до чего же некстати гость: в квартире не прибрано, угощать нечем…

Он вошел, я усадил его в кресло, посидели, помолчали. Говорить было решительно не о чем, слишком мало знакомы. Гость скучал — и зашел–то, видно, от скуки.

— Мне подбросили документы, — сказал я, — вот, полюбуйтесь…

Гость подержал документы в руках.

— Вам удалось узнать, кто украл?

— Да, случайно, — ответил я. — Вы ведь, кажется, математик? Вот попробуйте определить, кто украл.

— Ну-у, — сказал математик, — во–первых, документы лежали в вашем почтовом ящике. Это значит, что кражу совершил дилетант. Профессиональный вор не стал бы их подбрасывать. М-м… он очень молод?

Я кивнул.

— Он живет где–то поблизости, — продолжал гость. — Он вас знает?

Я снова кивнул.

— Он должен был оставить какую–ту улику, которая навела вас на след… Паспорт… В паспорте нет фотокарточки! Все понятно: воришке понравилось ее лицо.

— Настолько, — сказал я, — что он не хочет отдавать снимка. Не знаю, что делать… Как бы вы поступили на моем месте?

— Не трогайте мальчишку, — сказал гость, — мир не переделаешь. У каждого человека есть своя траектория, которой он неуклонно следует. Ваш воришка только начал ее. Он живет по нарастающей и, так сказать, находится в расцвете творческих сил. Эта кража должна сойти ему с рук и окрылить его на будущее. А вы ввязались в его сюжет в самом начале, когда он чувствует свою силу, свое право.

— Жалко парня, — сказал я.

— Не жалейте. Он вас не пожалеет…

— Вы считаете его таким сильным? — спросил я.

— Мужская особь, — сказал гость, — обладает резервом жизненных сил, который хранится, пока нужда не придет. Структура современного мира — результат активности мужчин. В научно–популярной литературе мужчин называют слабым полом, но это чистейшая чепуха. Говорят, что женщина иррациональна и алогична, но куда ей во всем этом до мужчины! Мужчина постоянно берет верх над женщиной и подчиняет ее себе. Обычно он действует хитростью, но в опасный момент берет грубой силой… Понимаете, они все одно целое, мужской монолит. Индивидуальны только параболы, остальное — общее.

— Что ж поделаешь — соседи… — сказал я.

— Не связывайтесь с ними ни по добру, ни по худу.

— Заходите еще, — сказал я ему.

— Хорошо, — ответил он, пожал мне руку и ушел.

Я устал за день, клонило в сон. Наверное, я задремал, потому что мне показалось, что в передней долго и настойчиво звенит звонок. Я вскочил с тахты и подошел к двери.

— Кто там?

Сдавленный голос за дверью проговорил:

— Савельев.

Я открыл дверь. На пороге стоял франт в темном костюме, в свежей рубашке, с «болоньей», небрежно переброшенной через плечо.

— Не узнаешь?

Я уставился на него, стараясь припомнить, где мы встречались.

— Правда, не узнаешь? — спросил Савельев. — Ну и ну! Стыдно друзей забывать!

— Друзей? — переспросил я.

И вдруг вспомнил: мы жили с ним в одной комнате в общежитии, в последний университетский год.

— Заходи, Володя, — сказал я.

— Вспомнил, слава богу, — довольно произнес Савельев, переступая через порог. — А я тебя ищу–ищу… Как тебя занесло в такую даль?

— Сам не знаю, — ответил я. — Чаю хочешь?

— Давай, — сказал Савельев и двинулся за мной на кухню. — Слушай, — продолжал он, — ты что же это так невидно живешь?

— Это в каком смысле? — спросил я.

— Ну, не видно тебя и не слышно. Диссертацию защитил?

— Защитил, — сказал я. — А что?

— И я защитил, — обрадованно сказал Савельев. — Только вчера. Теперь мы с тобой — кандидаты наук!

Он произнес это с таким выражением, словно мы с ним достигли наконец земли обетованной.